женском варианте имя Нюркеса звучит как Нюркютяр или Нюрикки. В рунах Нюрикки призывают пасти большую стаю белок.

Nyyrikki, Tapion poika,

Siniviitta viian poika!

Tyvin pistä pitkät kuuset,

Latvoin lakkapäät petäjät

Sillaksi likasijoille,

Paikaksi pahoille maille,

Suosulihin, maasulihin,

Lätäkköihin läilyvihin!

Kalevala (32: 287–292)

Нюрикки, сын Тапиолы,

Юноша в накидке синей,

Навали высоких елей,

Сосен с пышною вершиной,

Гатью на трясинах топких,

На плохой земле – настилом,

На трясинах, на мочагах,

На колдобинах, бочагах.

Калевала (32: 287–297)[26]

Нюркес, эскиз – Nyrkes, käsipiiruš

Ученые, тщательно исследовавшие этого мифического героя, выдвинули ряд гипотез, объясняющих, откуда персонаж мог появиться в карельском фольклоре.

К примеру, Карл Крон в статье «Имена божеств в финских заговорах» (1912) нашел сходство между именем Нюркес и словом jyrkkä (в диалектах nyrkkä) – «суровый, сложный». Также Крон заметил, что имя Нюркес созвучно восточному варианту имени Георгия Победоносца – Юрки. Однако другие исследователи не согласились с этими доводами.

Мартти Хаавио пришел к заключению, что Нюркес – божество, прообразом которого послужил святой апостол Варфоломей. Согласно священному писанию, Варфоломей – один из учеников Иисуса Христа, проповедовал Евангелие в Армении, Индии, Арабии и Эфиопии. Умер Варфоломей в Армении как мученик. За служение Христу язычники распяли его, а затем с еще живого сняли кожу и потом отрубили голову. На иконах святого изображают несущим свою кожу на крюке за спиной.

Стая белок – oravalauma

Мартти Хаавио рассказывает, что по народному календарю на День святого Варфоломея приходится день забоя скота – 24 августа. Во всех северных странах на рунических календарях-палках день святого Варфоломея обозначался изображением ножа. Народные и церковные традиции смешались настолько, что, например, в Англии во второй половине XV века в Линкольншире на день святого Варфоломея прихожанам раздавали маленькие ножички, напоминая, с одной стороны, о мученической смерти святого, а с другой – о периоде забоя скота. Ученый подводит к тому, что нож, атрибут Святого Варфоломея, и нож для снимания шкурок, nylkyveitsi, взаимосвязаны, ведь в одном из вариантов имени Нюркеса – Нюлькес – сохраняется этот корень: nylkeä – «освежевывать, снимать шкуру». Также Мартти Хаавио пишет, что карельские заговоры охотников, добывающих птицу, белку, оленя, медведя и других животных, имеют отсылки к святому Варфоломею. Имя самого святого из-за сложности произношения не упоминается, но память о нем сохраняется в предмете-атрибуте, которым является нож для свежевания. Таким образом ученый объясняет близкое родство языческого Нюркеса – покровителя охоты и охотников – и святого Варфоломея[27].

В «Словаре калевальских слов» Аймо Турунен характеризует эти попытки как недостаточно точные, однако не отрицает, что имя Нюркеса имеет отношение к средневековым церковным именам[28].

Фотограф Инто Конрад Инха в путешествии по Беломорской Карелии записал заговор охотников, где есть обращение к Нюркесу, покровителю леса, и Тапио, лесному повелителю: «Tuleppa nyt, Nyrkys, nylkemähän, Tapio, rahan tekoon» («Приди же, Нюркес, снимать шкуру, Тапио, делать деньги»)[29]. В этом заговоре Нюлькю-Варфоломея просят освежевать шкуру медведя, а Тапио сделать raha – шкуру или деньги? Здесь, скорее, шкуру…

Ošapoika, on,n,ipoika,

Jumalan rahan,i poika

Veti riistaista rekie,

Tavaraista talloali…

SKVR I2, 1160

Счастья сын, дитя Удачи,

Божий казначей пушнины,

Тащит воз, набитый дичью,

Сани полные товара…

Записал в1877 г. Борениус в Ладвозере от исполнителя Мийхкали Перттунена[30]

Raha – деньги или шкурки?

Мех на севере очень долгое время выполнял функцию денег. Слово raha, обозначающее в современном карельском и финском языке деньги, ранее использовалось в значении «мех». Северные народы использовали мех в качестве оплаты, поэтому охота на зверя с добыванием шкур носила особенный характер. От удачной охоты зависела платежеспособность и, по сути дела, выживаемость рода и семьи.

Сампо – šampo

Мех также служил данью, которую передавали в уплату за установленные налоги. Например, каждый лук, который использовался в охоте, облагался особым «получным» налогом: «согласно церковной оброчной системе 1345 года в области, населенной карельским племенем, каждый лучник должен был уплачивать в пользу церкви „лучный мех или третью часть хлеба“»[31]. «Лучным мехом» в первую очередь считался беличий мех. Для сравнения, у ижоры в Ореховском уезде в состав налога, шедшего с крестьян, входили зайцы и белки.

Нюркес, эскиз – Nyrkes, käsipiiruš

На белок охотились из-за особой ценности беличьего меха, который считался одним из основных составляющих достатка и даже счастья. Начиналась охота после Дня Святого Варфоломея, который отмечался 24 августа. На Варфоломея говорили: «рыба в сети, птица на крылья, а олень в когти», что можно трактовать как начало осеннего охотничьего периода. Охота на белок имела строгий период: начиналась осенью и заканчивалась к весне. Считалось, что беличья шкурка пригодна к выделке и обладает самыми лучшими качествами именно в холодное время года.

«Осенняя белка чистая, ее стреляют незадолго до того, как ляжет снег, а по снегу, зимой (по глубокому снегу) уже нельзя ходить с собаками. (Siämärvi – Сямозеро, KKS, V, s. 615)»[32].

Период добычи белки в разных регионах заканчивался в разное время. Самая ранняя известная дата окончания сезона – 2 февраля. После этого и до осени на белок не охотились.

Интересно, что, например, мифическая мельница сампо – в представлении карелов магический инструмент, который дает соль, муку и деньги (raha), возможно, в народном представлении приносила именно шкуры, а не монеты.

Вэден-эмэ – хозяйка воды

Agricola: Wedhen Eme wei calat vercon

Веден эмэ (мать воды) приводила рыбу в сети

В рунах: Веден-эмэ, Веден Эмянтя – Хозяйка воды Имя собственное: Велламо, Веллимус, Ветрома, Ветримус, Ветрикка и другие производные

Водные духи присутствуют во всех мировых религиях. Богатый водный мир существовал и в воображении финно-угорских народов: карелов, финнов, вепсов, води, ижоры, эстонцев…

Itseki veen emäntä

Rinnon ruokuh ajaksen

Kantervoa kuulemaan,

Kantervoa kalan evästä.

SKVR I1, 615

Тут сама воды хозяйка,

В камыши упершись грудью,

Звону кантерво[33] внимала,

Музыке из щучьей кости.

Записал