узкая, недостаточно длинная и одна на двоих. Так что спать на ней было тем еще испытанием. И нет, Наташа попыталась, просто из упрямства и из-за подогретой алкоголем решительности. Сначала она попыталась полежать там в одиночестве. Но ноги свисали, как их не поджимай, доска была жесткой, а подушки не было вовсе.

Потом Наташа от обиды на мир и мужиков решила приспособить Немши в качестве подушки, но оказалось, что лежать головой на ногах сидящего человека не так удобно, как это выглядит в фильмах. Да и ногам места стало еще меньше. И с Немши она была не настолько хорошо знакома, так что воспитание мешало. Ну, или алкоголь успел немного выветриться.

А потом «подушка» вообще нагло засопела, опершись плечами и затылком на стену.

Так что Наташа немного подумала, села и решила спать, положив голову парню на плечо. И он даже не возражал.

А утром оказалось, что не так он похож на девушку, как казалось ночью. Дневной свет заострил черты лица, появился намек на щетину и сходство с девушкой почти полностью испарилось. И остался просто очень симпатичный парень. Обаяшка и милаха, причем, в квадрате. Но не девушка.

— Хотя, если тебя накрасить… — задумалась Наташа, глядя на него расфокусированным взглядом и стараясь отвлечься от мыслей о воде. О прохладной, чудесной воде, лучше с лимоном.

— Не надо меня красить, — сказал Немши и помассировал виски. — Вирк меня убьет и без краски на лице. Не надо усугублять.

— Вирк?

— Он мой опекун и я пообещал, что больше он меня здесь не найдет.

— Часто находит? — заинтересовалась девушка.

— Второй раз за четыре дня. Хорошо хоть в этот раз обиженный хозяин плохонькой пивной не будет требовать оплатить ремонт.

— Да, в этот раз те типы сами виноваты.

— И я ничего не сломал, — с улыбкой произнес Немши.

Улыбка у него была чудесная, как и полагается милахам. Настолько чудесная, что его захотелось потискать, и Наташе пришлось старательно отгонять это желание. Хватит с нее принцев и прочих обаяшек.

Девушка глубоко вдохнула, огляделась, а потом прижалась лбом к стене.

— И как я могла в это влипнуть? — спросила она саму себя. — Все и так плохо, но я не сижу спокойно, я усугубляю, а у меня здесь даже опекуна нет, который может хоть убить. Как же стыдно.

— Ой, не переживай, тебя представитель академии заберет, а потом еще и извиняться стражу заставит. Потому что на нас напали, но они нас не выслушали.

— Точно?

— Точно.

— Ну, хоть какое-то утешение, — устало сказала Наташа, не думать о воде не получалось. — Представляешь, я впервые в тюрьме. И как я могла до такого докатиться? Хорошо хоть мама не узнает.

— После пятого раза привыкаешь, — поделился тайным Немши.

— Пятого? — вяло переспросила Наташа.

— Слишком многим моя внешность не нравится. Ну, или нравится, второе, кстати, хуже.

— О?! — Наташа даже от стены отлипла. Как-то ей не приходило в голову, что у таких милах могут быть проблемы. — Зато тебя женщины любят! — вынесла она вердикт, указав на него пальцем. — Так что не жалуйся. А меня… эх. И никакой компенсации. А еще ты дерешься. Бац, бац, и все, лежат. А я бы что делала?

— Тебе нужен амулет для защиты. Пассивной защиты, а то настучать кому-то по головам ты вряд ли сможешь. А при помощи магии защищаться сможешь курсу к третьему, если повезет. Некоторые за всю жизнь не могут ничему толковому научиться. И даже не потому, что глупые, просто восприятие какое-то не такое и магия не дается, даже если дар сильный.

— Еще лучше, — проворчала Наташа, почему-то уверенная, что ей магия не дастся. И что ее в итоге с позором выгонят. Если раньше родственники принца не убьют. — И как я могла в такое влипнуть? Говорила же мама, что я однажды домечтаюсь. Может она у меня пророк, а?

Воду, да и еду в этой тюрьме носили, видимо, редко. Может даже экономили. Или пытались таким вот образом перевоспитать. И когда эту воду наконец принесли, Наташа едва не захлебнулась. И то, что говорил мужик, обряженный в нечто подозрительно похожее на женский сарафан, натянутый поверх классической рубашки, девушка откровенно прослушала.

— Нехорошо, — сказал Немши, когда мужик ушел, оставив два кувшина и поднос с едой, на которую Наташе даже смотреть не хотелось, настолько отвратительно она воняла.

— Нехорошо? — удивилась девушка, ну не о еде же он говорит.

— То, что за нами пришел секретарь ректора — нехорошо, — объяснил Немши. — Что, им заняться больше нечем?

— Ну, может у него свободное время было, — с сомнением произнесла Наташа.

— И он вместо того, чтобы отправиться в шоколадную лавку заигрывать со смазливой продавщицей, решил освободить нас. Прямо взял и поверил.

— Может это другой секретарь. Он же там не один.

— Он один, — уверенно сказал Немши. — Остальные женщины.

— А может его шоколадница сейчас здесь же, — предположила Наташа.

Немши посмотрел на нее с большим сомнением и повелительным тоном потребовал готовиться. Правда, не уточнил к чему именно. А оказалось, что всего лишь ко встрече с секретарем. У этого типа была грустная, какая-то даже лошадиная физиономия. Ага, физиономия старой, усталой лошади, которая размышляет, а не издохнуть ли ей прямо здесь и сейчас, а потом из лошадиного рая понаблюдать, как хозяева дальше тащат свой воз самостоятельно. При этом секретарь был довольно молодым и вроде бы так выглядеть не должен.

— Надеюсь, вы осознаете, что позорите академию? — торжественно спросил он.

Наташа и Немши переглянулись.

— Он вам объяснит, — мрачно пообещал секретарь и, не уточнив кто именно, велел: — Пошли.

На выходе из башни их, как оказалось, ждал опекун Немши. Мужчина из тех, кого видно издалека. Причем, как из-за роста, так и из-за буквально излучаемой мужской притягательности. Наташа даже споткнулась, стараясь на него не таращиться. А он, сволочь, еще и притягивал взгляд. И когда мрачно улыбался, на одной щеке появлялась ямочка. И подбородок у него такой, мужественный. И нос еще, прямо на монету с профилем просится. А глаза темные. В общем, девичья погибель, а не мужчина. На его фоне блек и Осатин, и Немши, и даже ректор, который, как оказалось, Кощей.

— Я поняла, — прошептала Наташа секретарю, наблюдая за тем, как Немши тихо оправдывается и что-то обещает. — Их там специально такими выводят, путем генной инженерии.

Секретарь на нее недовольно покосился, но ничего говорить не стал.

— Зануда, — обозвала его девушка и сама этому удивилась. Обычно она с подобными порывами запросто справлялась. Наверное, это влияние алкоголя.

Глава