через месяц после того как Зинаида Павловна упала в реку и чуть не захлебнулась. Борщи в скатертях самобранках могут подорожать из-за неурожая свеклы. В музее Столичья открылась выставка нового костюма от мастеров Одеждинки. Интересно кто это все пишет? В любом случае, о моем прибытии тут не было ни слова, так что кто бы новости не писал, обо мне он не прознал еще. Пусть так дальше и будет.

Как раз и петухи закукарекали вторые. Значит, около 12 часов.

Будто только и ждали этого крика, со всех сторон разнеслось тук-тук-тук. Ставни открывались, двери лавок распахивались. И вот уже к площади несколько человек пришли. Две молоденькие девушки с косыми челками, распущенными волосами по пояс и в одинаковых красных сарафанах и красных кокошниках шли, держась под руку, болтали и хохотали. От хохота их кокошники постоянно смещались в бок, и то одна, то вторая девушка поправляли головные уборы. Вальяжным шагом к столбу подошел парень в синей рубахе, подпоясанной белым кушаком. А следом и сгорбленная бабушка в сиреневом кокошнике и сиреневом сарафане. Она опиралась на палочку и одну руку держала для равновесия на спине.

— Свекла снова дорожает! Безобразие!

— Баб Люб, зато второго дня скидка на щи, — сказал, улыбаясь, парень.

Я решила пойти в лавку со скатертями самобранками, чтобы избежать возможных разговоров о моей персоне, так как бабка начала на меня коситься.

В лавке было довольно просторно. По факту, это была большая комната, по периметру которой висели полки с белыми кульками. А посередине комнаты стоял стол. Как только я зашла, прозвенели три знакомых колокольчика, и ко мне сразу подошла очень полная женщина с двумя пышными русыми косами и огромными серыми глазами. У нее был маленький нос, который не вязался с крупными чертами лица. А губы походили на два вареника. Вероятно, именно так и должна выглядеть хозяйка съестной лавки.

— Василиса Ивановна, здравствуйте, — представилась женщина.

— Юля, здравствуйте.

— Что Вас интересует, Юля?

— А что у Вас есть?

— Ооо, — женщина явно растерялась. — А что Вы хотите: чаепитие, завтрак, обед, ужин, сладости какие, супы, салаты?

— Ооо, — теперь я растерялась.

Василиса добродушно улыбнулась и пообещала показать все. Мы ходили от одной полки к другой, а она все рассказывала.

— Вот на этой полке — чайные наборы: самовары с чаем из мяты, ромашки, чабреца, иван-чая, облепихи, ягод разных, фруктов. К чаю варенье, пироги, пряники, бублики и торты на особые случаи.

Это была полка с самыми маленькими кульками. Далее мы пошли к самой большой полке. На ней были кульки с разными бизнес-ланчами: супы, мясо, картошка, овощи, жаркое, котлеты, пельмени, блины, соленья разные. На завтраки были кулечки с разными видами каш, хлебом с вареньем, пирожками, печеными фруктами, ватрушками, пряниками с повидлом, чаем, кофе и какао.

Хотелось попробовать всего и сразу. Но я могла потратить только одну желтую монету, ведь мне еще нужно было купить заготовки для свечей, чтобы не вызывать подозрений относительно своей персоны у королевского двора.

— Почем чай с пряниками?

— Пять за желтую отдам. Сделаю скидку, раз впервые в моей лавке.

Женщина широко улыбалась, а я прикидывала, хватит ли мне этого на неделю.

— Вы такая худенькая, наверно очень мало едите! Если не съедите все сразу, можно убрать кулек в печку, и использовать повторно. Но после того как первый раз расстелете, срок годности не более трех дней, — женщина старалась продать, видя мою нерешительность.

— Хорошо, давайте пять кульков с пряниками с разными повидлом.

— Отличный выбор, душенька!

Женщина сразу воодушевилась, ловко собрала с полок пять кульков и положила их на стол. Я достала из кармана желтую монету и также положила ее на стол. Но женщина колебалась.

— Как же Вы это понесете? А, придумала!

И она убежала в соседнюю комнату, затем вернулась с плетеной корзиной. Сложила в корзину мои кульки, взяла желтую монету со стола и убрала в карман.

— Только обязательно верните.

Я поблагодарила Василису Ивановну и отправилась в лавку, на крыльце которой висела табличка про свечные фитили. При открытии двери мелодично звякнули три колокольчика.

Здесь продавцом был высокий мужчина с подкрученными пышными усами. Его красная рубаха была заправлена в красные штаны на резинке.

— Сколько нужно?

Я еще не зашла в лавку, как он уже с порога спрашивал.

— А сколько будет на одну желтую?

— Тыща где-то.

— Беру.

В комнате стояли пять высоких плотных мешков с семенами. Мужчина взял ложку и отсыпал семян в белую тряпку.

— А что с ними делать?

Продавец чуть не выронил и ложку, и платочек.

— Не местная что ль? А то думаю, не видел тебя.

— Только вернулась домой из-за морей, снова обживаюсь, не помню многого. Подскажите, пожалуйста.

Я постаралась улыбнуться максимально очаровательно.

— Тя за морями обкорнали так, бедняга, страху небось натерпелась! Кхм… Слушай внимательно. Берешь семечко, роешь ямку в земле. Кидаешь семечко в ямку. Сверху землей присыпаешь и поливаешь водой. Оно расти и начинает, смотри да подрезай только. С одного семечка вырастет фитиля три таких приличных.

Мужчина еще раз осмотрел меня, покачал недовольно головой и подкрутил пальцами усы.

— Кхм…Что делать дальше знаешь?

— Нет, — мне было неловко, как первоклашке, не выучившей урок. — Не помню.

— Кхм… воск нужен да форма тебе. Посмотрю сейчас на задворках, вроде одна старая завалялась у меня.

Мужчина ушел в соседнюю дверь и обернулся минуту спустя с двумя кульками. Оба положил мне в корзину. Один был с зернами, второй с деревянной формой, в которую воск заливать.

— Воск-то на горе свечной иди набери. Спроси, тебе любой покажет.

Я расплатилась и сердечно поблагодарила мужчину в красном костюме. А когда выходила из его лавки, снова услышала те три странных колокольчика.

На площади было довольно многолюдно. Среди десятков голов увидела Настасью Андрееву, которая читала новости на столбе и возмущалась вместе со всеми подорожанием борща.

— Добрый день, Настасья Андреевна! — почти выкрикнула, пробираясь к бабушке через толпу. Вы не подскажете, как к горе свечной пройти?

Бабка ловко подхватила меня под руку и повела с площади на соседнюю улицу. Там стоял коник, и на нем было седло с двумя корзинами по бокам.

— Старая я стала, Юленька, самой не донести. Коник — мой лучший помощник.

Мы шли по дороге медленно, в домах и огородах на этой улице не было видно ни одной души.

— А где все?

— Да кто на площади, кто дома свечи делает. А тебе, доченька, не тяжело такую корзину тащить?

Она посмотрела на все мои кульки.

— Взяла еды немного, на первое