В Римском государстве, которое приложило так много усилий для «модернизации» тирании исполнительной власти, делавшей сильных богаче за счет обнищания слабых, мошенничество, взяточничество и спекуляцию главной целью, а войну главным инструментом политики, было неизбежным появление среди многих честолюбивых полководцев и интриганов-карьеристов индивидуума, который открыл для себя выгоду, которую мог получить от частной системы секретной службы. Человеком, сделавшим это открытие и приведшим его в исполнение с поразительными результатами, стал Марк Лициний Красс.

Последний век республики — от убийства Гая Гракха в 121 году до н. э. до поражения Антония от Октавия — представлял собой эпоху почти непрекращающихся волнений и кровопролитий. Красс был человеком прозорливым, умевшим держать себя в курсе смещения фокуса военного сюзеренитета, и умудрялся выживать в периодической резне, учиняемой приверженцами разных лидеров. Секретная служба Красса была хорошо организована и умело действовала; она не только превосходила шпионаж своих современников, но и, безусловно, являлась лучшей в своем роде из всего, что можно найти в анналах древности.

Поскольку Красс более, чем кто-либо другой, преуспел в систематическом использовании своих шпионов и тайных агентов для наиболее популярных в Риме видов спорта — накопления колоссальных богатств или автократической власти, — он не миновал презрения. Тогда как Цезарь купался в добытом с помощью шпионажа золоте и не менее успешно использовал свои каналы разведки, но при этом был окружен благоговением и почетом, которые история оказывает святому или признанному полубогу. У Красса имелись превосходящие его по знатности римляне, чтобы направлять его, и недобросовестные соперники, чтобы его пинать. Он усовершенствовал многие схемы, придуманные не им самим, и проявил немалую изобретательность, дабы одолеть собственные беды и поживиться за счет неудач своих противников.

Его отец, бывший консул Красс, и старший брат Публий погибли в страшной бойне 87 года до н. э., когда банды Мария отлавливали всех приверженцев Суллы. Но Марк Красс спасся и, «преодолев бесчисленные опасности, пробрался в Испанию, где много месяцев прятался в пещере на берегу моря». Когда он наконец осмелился выйти из своего убежища, то выбрал единственную стезю, которая казалась ему, молодому человеку из знатной семьи, потерявшему все в крахе гражданской войны, близкой по духу. Он присоединился к небольшой шайке разбойников и стал пиратом в открытом море. С этого момента, вместе с несколькими лихими сторонниками, он смог расправить крылья, пока наконец не присоединился к Сулле в качестве командира хорошо обученного отряда войск.

Красс одержал победу во многих сражениях гражданской войны и вышел из нее с весьма многообещающей военной репутацией. Его главным противником стал Спартак, который в 73 году до н. э. возглавил восстание рабов и гладиаторов. Сам Спартак был гладиатором из Фессалии, который вместе с семьюдесятью товарищами поднял восстание и бежал с гладиаторской «фермы» близ Капуи. После чего латинская публика стала зрителем жестокого гладиаторского представления, впервые в истории вышедшего за пределы арены. Но римлянам это пришлось не по вкусу. Огромное количество рабов и гладиаторов сплотилось вокруг мятежного вождя, который на время воспользовался потухшим кратером Везувия как естественной крепостью. Этот разношерстный отряд мятежников никогда не намеревался свергнуть правительство, а лишь стремился бежать и рассеяться по родным землям по всему свету. Тем не менее, несмотря на военную мощь Рима, Спартак продержался в Южной Италии в течение двух лет, и Крассу, наконец, удалось одержать над ним победу с помощью «огромных затрат и усилий после продолжительной и дорогостоящей кампании». Страх, который испытали римские власти, самым зловещим образом проявился в распятии 6000 плененных спартаковцев.

Успех, как и следовало ожидать, усугубил три главных недостатка в характере Марка Красса — гордыню, зависть и жадность. Он даже осмелился выказать зависть к Помпею и, оскорбив диктатора, в одночасье погубил свою карьеру военачальника. Однако для него все еще оставался сходный по выгоде проект накопления богатств. Он спекулировал имуществом объявленных вне закона, в те времена весьма многочисленных, вследствие чего чрезвычайно обогатился. В качестве скупщика и ростовщика он взыскивал высокие проценты, но предусмотрительно оставлял в покое заемщика, если тот оказывался гражданином, чье влияние он рассчитывал использовать себе во благо. Обнаружив выгоду в образовании, он основал школу для рабов; и теперь образованные рабы, «выпускники» этой академии, продавались по самым высоким ценам.

Затем Красс, нанимая как рабов, так и свободных людей, организовал замысловатое предприятие, которое кажется единственным известным случаем, когда миллионер стал мультимиллионером, объединив частную секретную службу с частной пожарной командой. Этот пожарный контингент являлся, пожалуй, самым иронично-курьезным из всех многочисленных видов «рэкета», изобретенных римскими прохиндеями. Пятьсот рабочих, снабженные веревками, ведрами, лестницами и прочим оборудованием, находились в полной готовности, пока один из бродячих агентов Красса не приводил в действие его широко распространенную систему оповещения и не сообщал о пожаре. Перенаселенность и антисанитария древних городов делали пожары частыми и весьма опасными. Красс, получив сигнал тревоги, отправлялся вперед во главе своего спасательного отряда, приближался к месту пожара, смотрел, куда дует ветер, и начинал опрашивать домовладельцев, чья собственность, как им казалось, находилась в наибольшей опасности. Он предлагал купить их дома — в том виде, как они есть, — по чрезвычайно низкой цене. Если испуганный владелец соглашался, пожарная команда поспешно бралась за дело и чаще всего спасала имущество. Если хозяин не терял головы и не позволял воспользоваться ситуацией, Красс уходил со своими пожарными, оставляя пожар под ответственность публики. Со временем, по словам Плутарха, он стал хозяином весьма значительной части римских домов.

Тайные агенты-разведчики Красса, когда не находились в поиске пожаров, в основном занимались сбором доказательств, которые Красс мог использовать в судах. Он защищал самых разных клиентов и выигрывал дела, будучи подготовленным и имея на руках факты, тогда как многие более выдающиеся оппоненты не могли противопоставить ему ничего, кроме красноречивых заявлений или личных оскорблений. Таким образом, Красс сделался не только плутократом, но и своего рода тайной властью. Он навязывал займы нужным людям. Он оказывал все большее влияние на тех, кто нуждался в его юридических услугах, источниках информации или ссудах золотом. Установив свою репутацию в каждом сомнительном квартале Рима, он обнаружил, что теперь ему стало проще вербовать шпионов, агентов и ренегатов-информаторов, которые помогали укреплять его разведывательную систему; и чем больше инсайдерской информации они ему приносили, тем обильнее становились его многочисленные доходы.

Мы не можем позволить себе следовать тем хитроумным схемам, которые вернули его в политику и позволили стать консулом. Вторым консулом стал Помпей. Они с Крассом по-прежнему находились в непримиримой вражде, однако при всей своей обоюдной ненависти еще больше они ненавидели конституцию Суллы и объединились, дабы стереть ее принципиальные положения, не предлагая Риму взамен ничего нового. Основной частью политической философии и политического метода Красса было приобретение народной поддержки путем щедрых расходов, предпочтительно из общественной казны, но, при необходимости, и из своего собственного кошелька. В 67 году до н. э. закон Авла Габиния предписывал Помпею истребить пиратов, которые в то время стали столь многочисленны и дерзки, что фактически душили римскую торговлю. Благодаря быстрому успеху в борьбе с этим сбродом, законом Манилия Помпею было поручено командовать сопротивлением Митридату.