Потом, когда Алекс обвилась вокруг него и почувствовала на своей спине его нежную руку, она уплыла далеко-далеко, в теплый лазурный край, где всегда будет так — только они вдвоем, слитые в безмолвном блаженстве. Она никогда не представляла, как хорошо это может быть. Ричард занимался любовью так, будто находился на огромном, непреодолимом расстоянии — беда многих англичан. Ник же не боялся чувств, не боялся близости. Его откровенность уносила Алекс прочь от сомнений и полуосознанного стыда в мир доверия и свободы. В мир, где она могла смеяться вместе со своим любовником и не бояться уязвленного самолюбия, где форма ее живота не имела никакого отношения к ее способности нравиться и возбуждать. Никогда еще Алекс не чувствовала себя такой любимой и желанной. Она была совершенно, полностью удовлетворена и засыпала в сладостном изнеможении. А рядом с ней лежал Ник и молился так горячо, как никогда в жизни.

Целый день она просидела за компьютером, пытаясь хоть как-то разобраться в корреспонденции Лидии и чувствуя, что у нее ум за разум заходит. Для специалиста по связям с общественностью Лидия, пожалуй, тратила чересчур много времени на игру в прятки со своими кредиторами. Алекс уже перестала считать, сколько раз ей приходилось врать по телефону под неистовую жестикуляцию своей расточительной начальницы. Конечно, все объяснялось недавним разводом Лидии и «абсолютно необходимой ей магазинотерапией». К такому средству Алекс тоже не прочь была бы прибегнуть, если бы ей хоть в небольшой степени была свойственна неподражаемая маневренность ее начальницы.

Еще три часа — и она сможет улепетнуть домой, к славному стаканчику вина, дивану и паре видеокассет. Ричард в очередной раз подался в Америку, оставив ее наслаждаться одиночеством, что она и делала, если не считать странного ужина с Саймоном и его постояльцем Пиком. Алекс не могла понять, как это произошло. Бесконечные звонки Саймона прекратились ~— верный признак, что все идет великолепно. Алекс могла начертить диаграмму развития романов Саймона, основываясь на том, сколько раз в день он терзал ее уши отчаянным бредом влюбленного. Она не могла бы припомнить, сколько раз он был окончательно и бесповоротно влюблен навеки, пока его не начинала томить скука, и тогда вечность становилась делом нескольких недель — или дней, если новая страсть была уж совсем неудачной. Не то чтобы он когда-нибудь был жестоким. Наоборот — это был самый щедрый, самый добродушный человек, на покровительство которого только и могли рассчитывать эти симпатичные молодые люди. Но, к их несчастью, у него был ум, отточенный, как рапира, и этот ум требовал топлива получше, чем разглагольствования какого-нибудь посредственного подросточка.

Алекс усмехнулась, вспомнив одного недоделанного типа, который таращился в телик, будто видел там откровение Божье. Всему остальному он предпочитал боевики, к другим фильмам относился с некоторым подозрением. Особую неприязнь Чед испытывал к субтитрам; впрочем, Саймон был склонен отнести это к его полной неспособности прочесть что-либо, кроме заголовка бульварной газете. Алекс была вынуждена согласиться с таким объяснением. Какое транжирство со стороны природы: великолепное тело досталось парню с интеллектом амебы. Надо признать, Саймону было нелегко оторваться от того, что оказалось чисто физической склонностью. Но тут, к счастью, подвернулись съемки в Антигуа, а когда он вернулся, Чед уже устроился с каким-то парикмахером — туда ему и дорога.

И вот теперь Ник. Светлая голова, сногсшибательная внешность и прекрасная душа в придачу. Алекс чувствовала невольную зависть всякий раз, когда приходила к ним домой. Забавно — она уже стала думать об этой квартире как об их общей… Ник едва прожил здесь три месяца, но Саймон вовсю хлопотал вокруг него, при любом удобном случае говоря о нем и о себе — мы. Алекс не могла его осуждать. А все же почему это все хорошие парни неминуемо оказываются или уже занятыми, или голубыми?

Телефонный звонок прервал ее грустные размышления. Это был всего-навсего очередной приятель Лидии, который хотел пригласить ее на легкий ленч в шикарном ресторане. Непонятно, как только ей удавалось зарабатывать? Хотя надо сказать, что Лидия, кажется, вполне преуспевала, к тому же вокруг нее вечно увивались старые перечники, возглавлявшие всевозможные крупнейшие компании. Упаси ее Господь осуждать кого-то, тем более женщину, просто Алекс была уверена, что чрезмерное кокетство и слишком облегающее обмундирование слегка мешали профессиональным успехам Лидии. Но та решала свои проблемы несколько иначе — в конце концов, она женщина, и она возьмет свое, что бы ни блеяли эти глянцевые журналы о непритязательном, добром поколении девяностых. Алекс фыркнула, подумав о добрых, непритязательных сверстницах, готовых разорвать тебя в клочья, и вытянула из-под груды папок журнал. Пока Лидия наслаждается последним часом из трех, которые она отводила себе на ленч, Алекс могла немного повитать в облаках.

Первая же фотография привела ее в восторг. Была у Алекс одна слабость — туфли. А эта пара была просто восхитительна. Великолепный цвет, чудесная форма и, наконец, цена. Какого черта она себя мучает! Бегство от действительности — это хорошо, но только пока реальность хоть как-то этому соответствует. Эх, кишка у нее тонка! Взять бы да поставить себе цель — и пока не добьешься, не успокаиваться. Проблема в том, что Алекс не знала, что это за цель. Ее способности были не из тех, что хорошо продаются, все эти литературные потуги и вспышки творчества… Тихая семейная жизнь тоже не слишком ей улыбалась, хотя она была совершенно уверена, что Ричард был для этого идеальным вариантом.

Ричард. Надо было решаться. Гарантированная защита от счетов и кругленькая сумма на расходы. Конечно, надо хвататься за свой шанс, но что-то внутри ее все еще сопротивлялось. И дело было не только в недостатке страстности и этой противной возне — с этим можно было жить. Из многочисленных статей она выяснила, что это вполне нормально. В крайнем случае она даже могла смириться с тем, что он жил, дышал и преподносил себя миру как нечто исключительное. Единственное, на что она не могла не обращать внимания, — это неясное посасывание в желудке, которое возникало у нее каждый раз, когда она представляла свое будущее с ним. Она так и видела, как сидит в уютненьком уголке и приспосабливается к его узеньким интересам.

Нет, должен быть другой способ самореализоваться, пока рутина не засосала тебя навсегда. Некоторые женщины зарабатывали уйму денег, часто затрачивая гораздо меньше усилий, чем она, сидя за этим столом, к тому же им не приходилось выносить бесконечные капризы Лидии. Может, в этом все дело? Стоит только усвоить манеры светской львицы, и успех придет сам… Алекс не могла представить, что станет шататься по модным ресторанам в каком-нибудь навороченном прикиде. Но вот мысль приходить в офис от случая к случаю ей импонировала. Вместо того чтобы сидеть за компьютером, полдня трепаться с важным клиентом… А с другой стороны, она видела этих самых клиентов и вполне могла вообразить, на что они становились похожи после пары коктейлей.

Направив свою фантазию в более безопасное русло, она перелистнула еще несколько страниц и снова замерла, увидев сногсшибательную картинку. Это была статья о преуспевающей женщине. Даже вполоборота та выглядела потрясающе. Наверху был броский заголовок, информирующий читателя, что героиня статьи к двадцати пяти годам заработала кучу денег. Хорошее образование, умение правильно говорить… и навыки проститутки высшего разряда. Алекс читала со все возрастающим интересом. Конечно, она знала, как прибыльно может быть подобное занятие, но ей всегда казалось, что этим занимаются, ну, в общем, не такие девушки. И вот, пожалуйста — женщина с университетским образованием, которая родилась примерно там же, где и Алекс, и окончила частную школу, о какой та и мечтать не могла. Мало того, эта женщина гордилась своей профессией. Ну может, не настолько гордилась, чтобы открыть свое настоящее имя или сняться так, чтобы ее можно было узнать, — и все-таки было ясно, что она получает не только деньги, но и удовольствие. Она прямо так и говорила.