—Почитать Диккенса? Что ты имеешь в виду?

Роберт расхохотался:

—Ты бы видела свое лицо? Не понимаю откуда у девственницы такая извращенная фантазия. Под чтением Диккенса я имею в виду чтение Диккенса.

—Я люблю тебя!— Юля встала с подоконника, и полотенце соскользнуло с ее тела.

Роберт поставил бокал и, облизнув губы, окинул ее восхищенным взглядом:

—Кажется, мы заболтались, детка.

Когда Юля уснула, Роберт прошел в кабинет и включил компьютер. Напевая под нос, он не торопясь просматривал почту. Писем за неделю накопилось много, и ему пришлось терпеливо отделять зерна от плевел. В одном из сообщений неизвестный адресант писал, что Роберт позволил себе перейти границы дозволенного на чужой земле, и за это его и известных ему людей ожидает расплата. Роберт перечитал высокопарное послание несколько раз и задумался, откуда могла исходить угроза. Часы показывали полночь, но он все-таки набрал номер Дмитрия. Тот ответил сразу. По звукам разгульной музыки Роберт понял, что не разбудил друга.

—Британец, здорово!— радостно забасил Дмитрий в трубку.— Как долетели?

—Самурай,— в груди Роберта клокотало от негодования,— нужно поговорить.

—Тогда погоди…— Музыка стихла, и Дмитрий вернулся к телефону.— Что случилось?

—Мне пришло идиотское послание от какого-то рептилоида,— сразу перешел к делу Роберт.— Думаю, оно касается и вас. Только не пойму, откуда ноги растут. У вас все в порядке?

— Да, мы с Саней только недавно в Москву из Питера приехали. Что за письмо?

Роберт пересказал близко к тексту.

—Судя по слогу, восточные братья и Рябой мобилизовались,— задумчиво протянул Дмитрий.— Вот ведь…— тут он смачно выразился и добавил: — Созвонимся, брат! Будь настороже.

— На связи.

Роберт отправил письмо адвокату в Петербург, с просьбой доложить, как идут дела. Затем разослал ещё несколько сообщений и выключил компьютер. «Что же это?— Роберт отправился на кухню.— Рябой вышел на тропу войны или снова прошлое Джу? Бедная девочка, она столько пережила за последнее время. Только бы удар не пришелся по ней!

Он достал из холодильника минералку и напился прямо из бутылки. Ледяная влага остудила горло и немного взбодрила. Роберт вдохнул ночной воздух родного города, распахнув окно. Внизу темнел парк, где Фаррелл-младший так любил бегать по утрам.

— Как меня достали разборки!— Он сжал кулаки.— Похоже, придется вызывать Саню телохранителем для Джу. Я не смогу все время быть рядом, не тащить же ее по горячим точкам.

Роберт вернулся в комнату и нырнул под одеяло. Юля улыбалась во сне.

—Я люблю тебя,— прошептал он, и крепко обняв ее, уснул.

* * *

Будильник прозвонил вялой, дремотной трелью. Роберт нащупал его, хлопнул ладонью по крышке часов и глянул в окно. Тучи затянули небо и залили стекла дождем. "Как же хорошо может быть дома!"— Роберт провел ладонью по атласной коже возлюбленной. Следов, оставленных плеткой ее бывшего жениха, уже почти не было видно на спине.

— Любимая, я соскучился по тебе.

Юля, не открывая глаз, перебралась к нему на плечо.

— С первым лондонским дождем, Джу!

Она сползла вниз и провела языком по его груди.

—Вот это заявление с утра,— Роберт восторженно зарычал.

Юля покрывала жаркими поцелуями его тело и спускалась все ниже. Мужская плоть бурно ринулась навстречу ее губам, приветствуя такое начало дня. Роберт не решался просить Юлю о такой ласке, ведь с их первой близости прошло всего пять дней. «Если бы она не устроила побег из больницы, я бы и девственности лишил ее только сегодня. Какая же она умница»,— он взвыл от удовольствия и, запустив руки в мягкие золотистые волосы, прижал ее лицом к своему животу, чтобы еще немного продлить блаженство.

—Иди ко мне,— он усадил ее на себя, ощущая дрожь горячего женского тела.— Как же у тебя там узко.

Юля закинула руки за голову и еще совсем неумело задвигалась на нем. Роберт не отводил глаз от ее вздымающейся груди с горошинами молочно-шоколадных сосков. Он протянул к ним руки, и ощутил их твердость. Юля замерла и со стоном рухнула ему на грудь.

—Люблю…— прошептала она.

В мгновение ока Роберт оказался сверху. Он заглушил слова возлюбленной поцелуем, и вклинился между узкими бедрами. Раз за разом наполняя ее собой, Роберт ощущал жар тесного влажного лона. Юля подавалась ему навстречу и стонала. Роберт задвигался жестко, быстро и, потеряв контроль, излился в нее.

—Каждый миг может стать последним,— прошептала Юля,— спеши любить.

У него перехватило дыхание, он сел и удивленно уставился на нее.

— Почему ты так говоришь?

Она пристроилась за спиной Роберта и начала разминать ему плечи.

— Ты разговаривал сегодня во сне.

— И… что я говорил?

— Каждый миг может стать последним.

Роберт повернул к ней голову.

— И это все?

—Остальное относилось ко мне,— нежная улыбка тронула ее раскрасневшиеся от поцелуев губы,— позволь не повторять.

—Я хотя бы был скромен в своих желаниях?

—Румянец тебе к лицу,— она обвила его шею руками.

— Ты не ответила.

—О, какой зануда! Разве истинная любовь может быть неприличной?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ты права, принцесса!— Он вытянул ее за руку из-за спины.— Соитие мужчины и женщины неприлично, если оно не во имя любви; всякое сладострастье под ее покровительством — целомудренно.

—Тебе бы романы писать.

Роберт надул щеки и сделал большие глаза.

—С такой музой, как ты, я вскоре из публициста превращусь в романиста. Последнее время душа просит лирики,— он обнял ее.— Может, это и неплохо.

— До того, как я пообщалась с тобой, англичане мне казались чванливыми и холодными, как лягушки…

—Ты называешь это «пообщаться»? — усмехнулся он.

— Не цепляйся к словам. Про остальных я знала по анекдотам. Мне кажется, тебя бросает в крайности: то ты джентльмен до кончиков пальцев, то неожиданно вытворяешь такое, что русскому парню и не снилось.