Я лениво осмотрел фасад особняка, заметив, как в окне второго этажа качнулась занавеска. В груди защемило от неясной тоски и стало понятно — пора уезжать.

Ко мне подошла Маришка и порывисто ухватила за руку. Ее пальцы показались мне оголенными проводами. Правда, почти тотчас это ощущение пропало.

— Я думала, что тебя больше нет, — ее голос был слегка осипшим. — А Лилия Владимировна сказала, что ты просто ушел в другой мир, где тебе лучше.

Я улыбнулся:

— Мне лучше здесь. Потому и вернулся домой.

— Но пока придется пожить в городской квартире. Давай поедем туда, — девушка улыбнулась и добавила, понизив голос, — Хочу скорее тебя обнять. И чтобы никто на это не смотрел…

Глава 3

Утренние разговоры

В квартире был порядок и пахло кофейными зернами. Даже в ванной, лежало запечатанное мыло и новое полотенце с биркой. Я вышел из наполненной паром душевой кабины и обернул бедра полотенцем. Протер ладонью запотевшее зеркало и рассмотрел себя в отражении. Лукоморье меня пощадило, вернув в реальный мир таким же, каким я вошел на его таинственные тропы. Хотя в волосах блеснула нить седины, но приблизившись к зеркальной поверхности, я убедился, что мне просто показалось. Мне померещился хриплый смех, очень напоминающий Ягинин. Но ведьмы тут, конечно же, не было. Как и ее кота.

В спальне было пусто. Я подошел к тумбочке у кровати и открыл верхний ящик. Письма от Водяновой тут не было, хотя я отчего-то ожидал найти в ящике конверт с листком бумаги, на котором рукой секретаря будет написано какое-нибудь послание для меня. В шкафах тоже было пусто.

Все мои вещи были сложены стопками и лежали в гостиной поверх застеленного пленкой дивана.

Маришка робко тронула меня за руку и пояснила:

— Я все убрала, когда семье сообщили, что тебя больше нет. Но вывозить вещи не стала.

— И почему?

— Потому что тогда я бы смирилась с твоей потерей. А я верила, что ты жив. Что ведьмаки ошиблись.

Я обернулся и взглянул на девушку. Она стояла рядом и испытующе смотрела на меня. А затем уточнила:

— Где ты был так долго?

— Там время бежит иначе, — мягко отозвался я. — Мне показалось, что прошло всего пара часов.

Девушка подалась ко мне и обняла за шею:

— А для меня здесь прошла целая вечность. Ты ведь обещал себя беречь.

— Я и берег, — смущенно ответил я.

— Помни, если с тобой что-то случится, то плохо будет многим. И мне тоже.

Я зарылся лицом в рыжие волосы, пахнущие липой и медом.

— Прости, что заставил тебя переживать.

Девушка толкнула меня на диван и села поверх моих бедер.

— Я так рада, что ты вернулся.

Черный ужасно не шел компаньонке.

— Не твой цвет, — пояснил я, стаскивая с улыбающейся девушки платье.

— Считаешь? — лукаво уточнила она, поправив чашечку кружевного бюстгальтера.

— Ох, я готов взять свои слова обратно, — вынужден был признать я и позволил себе сойти с ума.

Маришка была горячей, обжигающей. Она прижималась ко мне всем телом и когда отстранялась, мне становилось почти холодно. Мир вокруг стал солнечным и ярким. Девушка цеплялась за мои плечи тонкими пальцами, я обхватил ее лицо ладонями и заглянул в потемневшие глаза. На дне зрачков качнулись янтарные блики.

— Не уходи больше, — выдохнула девушка, но я не успел ей ответить. Пространство вдруг раскалилось докрасна, проникло в каждую мою клетку, выжигая во мне все сомнения. Я понял, что наконец-то дома.

Спустя целую вечность я лениво рассматривал бегущие по небу облака. Маришка что-то тихо напевала, крутясь у плиты. Она заказала продукты и вызвалась сама приготовить нечто особенное. В холодильнике не было ничего кроме льда. Но я был доволен и прохладной воде, которая хоть немного меня остудила.

— Может чаю? — предложила компаньонка и настороженно уточнила, — Ты пил отвар, который выдал тебе Федор?

— Лекарство? — я перевернулся и подложил под голову диванную подушку. — Оно мне уже не нужно.

— С чего ты взял? — посуровела девушка.

— Нашелся хороший лекарь, который мне помог.

— Думаешь его целительство сработало?

— Поверь, я точно знаю, что яда во мне больше нет, — с улыбкой ответил я.

Маришка на мгновенье закусила губу, а затем произнесла:

— Это ведь хорошо. Может, этого лекаря надо к Лилии Владимировне? Вдруг он и ей сможет помочь?

— К сожалению, сирену он вылечить не сумеет. Не потянет ее.

— Понятно, — мне показалось, что помощница вздохнула с облегчением. — Лилии стало лучше.

— Правда? — осторожно уточнил я.

— Правда вчера она сорвалась, — призналась девушка. — Разбила пару зеркал, даже не прикасаясь к ним.

— Сильно, — проворчал я.

— Потом она всполошилась, что цветочек мог пострадать. Ушла к себе и пела этому монстру колыбельную.

— Цветок ещё не сожрал Бориску?

— Нет, что ты, — отмахнулась девушка. — Лилия Владимировна четко объяснила питомцу, что кухонных работников есть нельзя. А за это Жирик готовит цветочку запеченных с сахаром мух.

— И как он их ловит? — улыбнулся я.

— На варенье, которое наносит тонким слоем на пергамент. В общем, у него там целая стратегия добычи лакомства для цветочка. Но, мне кажется, что он просто хочет угодить нашему секретарю.

Мне вдруг стало неловко говорить о Водяновой, лежа практически раздетым, в лучах солнца, на глазах у другой девушки. Это казалось пошлостью. Даже несмотря на то, что в этом мире подобные отношения были нормой.

Покопавшись в сброшенной на пол стопке белья, я вынул футболку и спортивные штаны и быстро оделся.

— Ты проконтролировала переезд нашей лягушки? — спросил я, чтобы сменить тему.

— Потрясающая дама, — легко отозвалась девушка. — Ты слышал, как она поет? Просто чудесно.

— Она умеет менять внешность.

— Я видела ее настоящей, — Маришка улыбнулась. — И не испугалась. Она очень даже милая. И нашим озером она весьма довольна. У нас там никто особенный не жил, что странно. Мне кажется естественным, что в каждом водоеме живет кто-нибудь из нечисти.

— Ты всегда видела нечисть? — неожиданно заинтересовался я.

— Да, — беззаботно ответила компаньонка. — Так вышло, что я с детства замечала дворовых. Однажды даже видела какую-то