– Матильда! Как ты изменилась! – восклицает он, лучезарно улыбаясь.

Вряд ли можно представить более разительный контраст между его добродушием и глухой яростью Арамиса.

Воздух немного теряет накал. Она так счастлива снова видеть Портоса. Он хочет обнять ее, но Арамис прерывает их трогательную встречу, грозно покашливая:

– Мне кажется, что мы разговаривали, – говорит он резко.

Портос поворачивается к другу, поднимая руки: он не собирается вмешиваться в семейные дела.

– Я понял, – отступает он.

Он отходит и завязывает разговор с двумя монашками, которые беседуют в отдалении.

– Приветствую вас, сестры, – обращается он к ним радушно. – Кто‑нибудь из вас предложит мне гостеприимство?

В крайнем смущении монашки опускают головы. Отвечать на вопросы мужчины в божьем заведении немыслимо. Их молчание не портит настроения Портоса. Он отвечает сам себе:

– Ладно. Пойду поищу христианского милосердия на одной из ваших кроватей… Эта подходит? Да? Ну и отлично…

И он уходит. Матильда оказывается один на один со своим братом, с его обвинениями… и с ошибкой, которую она хотела бы забыть. Чтобы избежать любопытных ушей, он увлекает ее в часовню.

– Пойдем! – распаляется он. – Матильда д’Эрблей не будет одна растить ребенка, поверь мне.

Когда они оказываются совсем одни, он задает ей вопрос, который не терпелось задать с самого приезда:

– Кто отец твоего ребенка?

Матильда смотрит в сторону, хлопая ресницами. Ей ничего не приходит в голову, кроме как сказать:

– Я забыла.

Но Арамиса не обманешь:

– Не хочешь признаваться? Очень хорошо.

Он кладет руку на живот сестры. Матильда пытается отстраниться, но поздно. Он уже оценивает ситуацию, подсчитывает, собирает факты.

– Я думаю… три месяца. Так? Значит, июнь. Ты находилась в имении, матушка мне сказала. Был праздник, так? Кто там еще был? Вечные нахлебники, скорее всего.

Про себя он составляет список подозреваемых. Несомненно, Матильда забеременела от одного из них. Он перебирает в уме их лица. И наконец называет несколько имен.

– Бралинге? Нет, у него желтые зубы… Кодавен слишком стар… Мортемар? У него уродливая жена. Это он вскружил тебе голову?

Матильда поднимает глаза к небу и выдает звучное «нет».

Проницательность брата вызывает досаду. Тиски вокруг нее сжимаются. Но она не признается ему… Только не это! Между тем Арамис продолжает:

– Один из братьев Балестан? Не говори мне, что мой племянник – сын одного из этих ублюдков!

– Ну хорошо. Сейчас война, – нетерпеливо намекает Матильда.

Арамис застывает:

– Солдат? Это солдат, – делает он вывод. – Тебе всегда нравились солдаты.

Матильда не добавляет ни слова, но взгляд выдает ее. Внутреннее волнение читается в ее глазах. В этот миг Арамис понимает:

– Я знаю! – восклицает он уверенно. – Вильнёв де Ради!

Матильда меняется в лице. В очередной раз ее брат попал в точку. Вот уж кто умеет довести до белого каления. И ужасно зануден…

Опровергать было бы глупо: Арамис знает, что его сестра не позволит собой управлять. Элегантный мушкетер резко поворачивается и решительным шагом покидает часовню. Он покидает монастырь так же быстро, как и прибыл сюда.

Растерянная, Матильда прибегает к единственному средству, которое у нее есть. Она находит его беззаботно лежащим, как он и объявил, на кровати.

– Пожалуйста, Портос, – умоляет она. – Вы один можете ему помешать убить отца моего ребенка.

Упитанный мушкетер, который уже задремал, подскакивает и ищет Арамиса взглядом.

– Где он?

– Уехал в Ля-Рошель, – отвечает молодая женщина.

И действительно: там, в самом сердце крепости и войны между католиками и протестантами, находится тот, с кем согрешила Матильда. Она боится за него. Как бы ни был Вильнёв храбр и обходителен, он не сможет противостоять ярости Арамиса.

Глава VI

День и ночь сменяют друг друга. С тяжелым сердцем Атос, граф де ля Фер, покидает свое имение, оставляя Жозефа. Он так же, как и его собратья, едет сражаться в Ля-Рошель, протестантскую вотчину, оспаривающую власть Людовика XIII.

Д’Артаньян тоже вернулся в свой полк. Он обводит военное формирование взглядом. Длинная, беспорядочная вереница солдат, лошадей, повозок, запряженных волами, пушек тянется к горизонту. Невозможно укрыться от грустной правды: Франция вступила в войну. Д’Артаньян шагает бок о бок с людьми, идущими как единое целое на фронт. Большинство из них отдаст свою жизнь за католическую веру и короля Франции.

Мушкетер мрачен. Он не нашел Констанцию, граф де Шале снова ускользнул от него. А еще он тщетно отгоняет образ Миледи де Уинтер, преследующий его, как дьявол, которому она служит. Он был вынужден срочно отбыть в Ля-Рошель, чтобы не прослыть дезертиром: дезертиров ловят и казнят.

Резкий голос отвлекает гасконца от мыслей:

– С дороги, деревенщина!

В бешенстве д’Артаньян оборачивается. За кого себя принимает этот хам? Гасконец покажет ему, кто он.

– Я мушкет…

Он осекается, обнаружив, что перед ним улыбающийся Атос на своем статном скакуне. Сердце д’Артаньяна переполняется радостью, и он выкрикивает имя друга.

– Что случилось, д’Артаньян? – спрашивает Атос, заметив его расстроенный вид.

Гасконец глубоко вздыхает:

– Несчастья, которые вы себе и вообразить не можете…

– Давай, залезай, – велит ему Атос и жестом указывает на свою лошадь. – Я не в состоянии что‑либо слушать, пока не пропущу стаканчик.

Граф де ля Фер протягивает молодому лейтенанту руку, и тот, не заставляя себя ждать, прыгает на его лошадь.

– Пошла!

Животное, несмотря на двойную тяжесть, пулей трогается с места и летит вдоль колонн пехотинцев, артиллеристов и чугунных пушек, которые скоро возьмут под прицел стены крепости Ля-Рошель.

Королева Анна Австрийская прекрасно понимает, какое глубокое потрясение охватило ее приемную страну. Из роскошных высоких окон, освещающих Тюильри, она наблюдает за многочисленными отрядами солдат, покидающих столицу. Она представляет их, глядя на горизонт.

Почему столько ярости между католиками и протестантами? Зачем войны, столкновения?

И, если долг велит ей служить интересам Франции, в которой большинство католиков, в ее сердце живет протестантство. Представитель же неприятельской стороны – джентльмен, которого она втайне любит, – очаровательный герцог Бекингемский, которому она недавно передала свои ценные подвески. Это деликатное дело чуть не привело ее к бесчестью. К счастью, ее компаньонка Констанция Бонасье нашла надежных людей – д’Артаньяна и его друзей мушкетеров. Королева будет им вечно благодарна за то, что они вытащили ее из щекотливого положения, вернув подвески, которые ее муж считал исчезнувшими. С тех пор отношения Его Величества и супруги наладились, и в этом заслуга мушкетеров.

Однако неопределенное будущее ее дорогого герцога Бекингемского мешает ей спокойно жить. Она не сумела убедить Людовика не идти войной против протестантов. А следовательно, против своего возлюбленного. Война приближается, это чувствуется в каждой подслушанной беседе, в поведении солдат, постоянно находящихся начеку, в беспокойстве лакеев и служанок, говорящих только об этом. Анне сложно не думать о грядущей бойне, которая может стоить жизни дорогому ей человеку.

Погруженная в размышления, королева не услышала того, кто, незаметно приблизившись к ней, шепчет:

– Однажды одна милая моему сердцу подруга сказала мне: «Вы здесь, но ваши мысли далеко».

Она поворачивается, мягко прошелестев пышным