– Защищайтесь, или я вас заколю! – кипятится Арамис, вытаскивая шпагу из ножен.

Обычно Портос не мешкая приходит на помощь своему другу. Но он дал Матильде обещание. И, в отличие от Вильнёва, весельчак мушкетер – человек чести. Поэтому он вмешивается.

– Стойте, стойте, господа. Успокойтесь…

Он протискивается своим могучим телом между надменным капитаном и своим неосмотрительным другом. Чтобы защитить Матильду, он вынужден унизиться. Он делает широкий жест:

– Я понимаю, что ни один из вас не хочет видеть меня зятем. Но д’Эрбле – выдающаяся семья – как в благосостоянии, так и в титулах.

Портос поворачивается к Вильнёву де Ради и даже отвешивает ему комплименты. Чтобы показать ему, какая Матильда завидная партия, все средства хороши… даже если нужно говорить не то, что на самом деле думаешь.

– А что касается вас, сударь, – льстит он Вильнёву, – даже если у вас нет денег, надо признать, что природа вас не обделила. Да нет же… Светлые волосы, хороший цвет лица, не говоря уже о стати.

В это мгновение Вильнёв призадумывается и смотрит на Портоса с явной неприязнью:

– Что это за конюх с вами? – спрашивает он у Арамиса.

Тот тут же настораживается. Унижать Портоса еще опаснее!

Арамис на миг забывает о сути встречи и предупреждает Вильнёва:

– Не смейте говорить так о…

– Простите, простите? – прерывает его Портос, часто моргая.

Достаточно было нескольких неприятных слов, чтобы превратить ярого защитника Матильды, известного своим добродушием, в грозного воина.

Когда он в таком состоянии, то готов на все!

Вильнёв усугубляет свое положение, приказывая ему:

– Замолчите, мы беседуем.

Обещание, данное Матильде, забыто: стерто оскорблениями, которые он терпеть не в силах. В ярости Портос обнажает свою шпагу. Он кричит:

– Ты отведаешь моего железа!

– Нет, он мой, – возражает Арамис.

– Нет, он теперь мой, – ревет Портос.

– Я первый сказал.

Но Портос не более благоразумен. В приступе гнева он угрожает своему другу, подняв шпагу:

– Отойди, не то я смету тебя, – угрожает он, сверкая глазами, налитыми кровью.

Перед такой пылкостью Вильнёв отступает к палатке. Одного безумного преступника было недостаточно: вот еще один, готовый свести с ним счеты!

– Не вынуждайте меня звать охрану, – истошно кричит он.

И Арамис, и Портос могли бы убить его взглядом.

Однако ни тому, ни другому не приходится что-либо делать. Ужасный взрыв сотрясает как раз то место, где укрылся капитан.

Вильнёва выбрасывает волной. Портос и Арамис падают на землю.

Облако пыли окутывает мушкетеров. Град обломков обрушивается на них.

Когда дым рассеивается, Портос и Арамис поднимаются, покрытые землей и обломками. Их взгляд затуманен, в ушах гудит. И все же они целы. Они понимают, что вражеский снаряд только что унес палатку, которая располагалась неподалеку от них… а вместе с ней и Вильнёва.

Атака врага, заставшая всех врасплох, приносит много жертв.

Быстро организован временный госпиталь. Солдаты тащат на носилках пострадавших, которых принимают врачи и монашки, прибывшие сюда по этому случаю. Каждому очевидно, что первые раненые не заставят себя ждать.

Арамис и Портос – среди них. Они приходят в себя. Им очень повезло, ведь их раны поверхностны.

Оба удивлены: Матильда д’Эрбле приближается к ним.

Арамис не верит своим глазам: может, у него видения? Чтобы убедиться в обратном, он спрашивает у нее:

– Но… Что ты здесь делаешь?

Ответ он уже знает: послушниц ее монастыря среди прочих отправили сюда ухаживать за ранеными. Портос переводит взгляд с Арамиса на Матильду. Та, глядя на их сконфуженные лица, тут же понимает – что-то произошло.

– Что стряслось? – спрашивает она тревожно.

Арамис в знак защиты поднимает руки:

– Матильда, клянусь, я здесь ни при чем.

Такое поведение обычно строптивого брата вовсе не успокаивает Матильду. С ее возлюбленным, должно быть, случилось несчастье. Ее голос от волнения надламывается.

– О нет… – лишь произносит она и начинает рыдать.

Арамис тоже замолкает на полуслове:

– Я лишь хотел, чтобы он…

Ярость охватывает Матильду. Она бросается к нему:

– Я убью тебя!

Портос старается удержать Матильду, как может.

– Успокойся! Успокойся! – повторяет он, пока она пытается вырваться.

– Отпусти меня! – кричит она.

Как он смеет требовать от нее спокойствия, когда она только что потеряла отца будущего ребенка? К тому же кто такой Портос, чтобы усмирять эту всепоглощающую боль? Но вот ему приходит гениальная мысль: он представит Вильнёва героем, а не человеком, пренебрегшим своими обязанностями.

– Вильнёв погиб на фронте! Он спас жизнь твоего брата, – заявляет он.

Матильда перестает биться. Вильнёв, конечно, ее соблазнил. Хотя знала она его мало, в одном девушка оказалась права: он был лишен благородства. Представить, что он совершит геройский поступок прямо перед смертью, было почти невозможно. Он вырос в ее глазах. Не веря своим ушам, она восклицает:

– Что?!

Портос старается нарисовать последние штрихи к портрету героя:

– Он почувствовал, что будет атака и закрыл собой твоего брата! Так, Арамис?

Тот удивлен. Невероятная ложь Портоса лишила его дара речи. Но кавалер д’Эрбле, хитрая бестия, быстро понимает, что лучше муж, погибший на войне героем, чем подлец, увильнувший от ответственности. Немного замявшись, он берет себя в руки и включается в игру:

– Да. Он нам говорил о… о твоем письме, – якобы вспоминает он. – О твоем длинном и чудесном письме.

– Чудесном, – вторит ему Портос, как будто Вильнёв никогда не выказывал безразличия к Матильде. – И перед тем как предстать перед Господом, он сказал: «Если я умру, пусть Матильда утешится. Тяготы, как и удовольствия…».

– «…преходящи!», – заканчивает Арамис, радуясь, что процитировал покойника без запинки.

Преходящи, – заключает Портос убежденно.

Всем своим сердцем он надеется, что эта грубая ложь хоть немного утешит молодую женщину. Арамис неожиданно присовокупляет к этому надуманное восхищение Вильнёвом:

– А какой это был человек… человек…

– Человек чести! – заканчивает Матильда с горящими глазами.

Ее глаза грустят, но она успокоилась.

Достигнутый эффект превосходит все самые смелые ожидания Арамиса и Портоса. Ведь Матильда так боялась, что забеременела от труса.

Оба мушкетера обмениваются неуверенными взглядами, сомневаясь в нравственности своего поступка.

Впрочем, почему бы не приукрасить реальность? Никто не возмутится: главное – счастье Матильды.

Глава IX

Недалеко от места происшествия, стоившего Вильнёву жизни, отдыхает д’Артаньян. Он ест суп в окружении своих сослуживцев.

Вдруг он замирает. Он только что заметил… графа де Шале. Того, кого он взял в заложники несколько дней назад. Человек, который, если верить Миледи, похитил его милую Констанцию.

Кровь д’Артаньяна закипает. Он забывает о трапезе и рывком встает. У него нет оружия. Он видит кинжал, воткнутый в ветчину. Его лезвие сойдет. Мушкетер хватает кинжал.

В ярости он бежит вдоль палаток к графу де Шале. Снова угрожать ему д’Артаньяну не страшно. На этот раз похититель Констанции признается, где держит ее.

Во власти своей решимости он совсем не замечает всадника, преграждающего ему дорогу.

Это темнокожий офицер, утонченный и статный. Он не просто начальник, но человек высокого происхождения. Принц Идрис Аниба, по прозвищу Ганнибал. Он бросает д’Артаньяну:

– Мне кажется, вы идете в неверном направлении, мушкетер.

Раздосадованный, что ему преграждают дорогу на пути к отмщению, тот