набрасываются друг на друга. Клинок отлетает в сторону. Мушкетер и шпионка схватились на земле.

Это борьба или игра? Постепенно границы размываются.

Они уже стремятся не навредить друг другу, а выплеснуть влечение, которое испытывали друг к другу. Нежданный ураган, сметающий все на своем пути: их убеждения и цели.

Миледи улыбается. Она предчувствовала, что такое случится между ними. Ранее, в Англии, она сказала ему: «В вашем взгляде, д’Артаньян, я вижу искры. И из этих искр я раздую пожар, который вас поглотит».

Гасконец все еще пытается оттолкнуть дьяволицу:

– Нет, я не могу.

Миледи чувствует его нерешительность. Она целует его в губы.

Д’Артаньян сдается. Он отвечает на поцелуй своего врага.

Констанция, Франция, Ришелье, Людовик XIII, война, мушкетеры… Все перемешивается, исчезает, растворяется. Время, трудности и их последствия вдруг теряют значение.

Шпионка и гасконец отдаются настигшему их безумию. И так оно, несомненно, и продолжалось бы, но внимание д’Артаньяна привлекает одна деталь. Странный ожог на плече Миледи в форме лилии.

Д’Артаньян замирает. Он не в силах отвести глаза. В его памяти всплывает разговор с Атосом во время их путешествия в Англию.

Друг обмолвился о тяжелом эпизоде из своего прошлого. Он упомянул «молодого графа», который поймал на лжи молодую супругу. Чтобы скрыть свое прошлое беглянки, она выдала себя за другую. Она умолчала о своем первом браке, в котором к ней относились неуважительно. Ложь стоила ей суда, после которого на ее теле появилась лилия. Позорный след, выжженный палачом.

Этим «молодым графом», хотя он и отрицал, был Атос.

Что касается его бывшей супруги… А если это Миледи?

Как такое возможно? В рассказе Атоса изобличенную супругу повесили. Не будучи дьяволом, оттуда не вернуться!

– Вы жена Атоса! – вскрикивает он.

Страстные объятия размыкаются – очарование мгновения рассеялось.

Опомнившись и начав трезво мыслить, он видит перед собой мертвенно-бледное лицо Миледи.

Теперь она знает, что ее муж в общих чертах обрисовал д’Артаньяну их общее прошлое.

Она отстраняется. Тянется к пистолету мушкетера и, прежде чем он успевает остановить ее, целится в него.

И снова время замедляет свой ход.

Измученное сердце д’Артаньяна бешено стучит. Он мрачно смотрит в глаза Миледи. Оба тяжело дышат.

Указательный палец Миледи вот-вот нажмет на спусковой крючок.

Он знает ее тайну. Она его не простит.

Теперь и она погружается в свое прошлое. В то время, когда она была графиней де ля Фер, переданной властям своим разочарованным супругом. Эта лилия, впечатанная в ее тело, останется с ней навсегда.

Она кричала, умоляла, плакала. И сейчас слезы возвращаются. Она чувствует, как они наворачиваются на ее голубые глаза.

Палец Миледи трепещет на гашетке[2] пистолета. Вот-вот – и раздастся выстрел. Как тот, что хладнокровно повалил солдата в лесу на глазах у д’Артаньяна.

Внезапно Миледи отворачивается. Она стремительно выходит из палатки.

Остается лишь пустота. А еще море вопросов без ответа.

Д’Артаньян, тяжело дыша, не может скинуть оцепенение. Когда он пришел в себя, Миледи уже исчезла в ночи. Потрясенный и потерянный, мушкетер бродит среди палаток. Ему обязательно надо кое с кем поговорить.

Через несколько мгновений он находит того, кого искал. Палатка немногим больше его. Бледный и взлохмаченный, он заходит к Атосу. Тот не может скрыть своего удивления. Без лишних слов д’Артаньян задает вопрос:

– Вы уверены, что она мертва?

Атос совершенно не понимает намека:

– Она? – повторяет он эхом.

Гасконец делает жест:

– Жен… Молодая женщина, о которой вы мне рассказывали.

Атос хмурится:

– О чем ты говоришь?

– Миледи де Уинтер, – бросает гасконец. – Та, у которой на плече лилия.

В следующую минуту Атос уже спешит в палатку д’Артаньяна, еще более бледный, чем молодой солдат.

Седовласый мушкетер, как в безумии, втягивает носом воздух в опустевшей палатке. Он берет простыню, на которой еще недавно соединялись тела д’Артаньяна и Миледи. Он подносит ткань к лицу. Знакомый запах кружит ему голову. Выпрямляясь, он вдруг замечает под ногами серьгу с белым жемчугом, оброненную шпионкой. Он поднимает ее, рассматривает на своей ладони.

К нему возвращаются воспоминания о счастливых временах. Всплывает один эпизод: его молодая и красивая жена баюкает плод их любви – розовощекого и трогательного младенца, которого они назвали Жозефом. В ушах молодой женщины прелестные сережки с белым жемчугом. Точь-в-точь такие, как та, что нашел Атос.

Сомнений не остается: это она. Миледи де Уинтер и покойная графиня де ля Фер, когда‑то носившая имя Анна де Брёй, – одно и то же лицо.

Опустошенный, бедный Атос поворачивает голову к подошедшему к нему д’Артаньяну. Он чувствует небывалый жар. Эта находка только что перевернула всю его жизнь. Его надломленный голос звучит глухо:

– Я ее видел. Этого не может быть.

Во время казни на голове его жены был колпак. Как ей удалось выжить? Подробности того трагического дня ускользают от него. С тех пор он больше не видел ее лица…

Д’Артаньян деликатно молчит. Если бы Атос напился тогда до беспамятства, если бы он не присутствовал на той пресловутой казни до самого ее конца, то, вопреки его заявлениям, возможно все.

Граф де ля Фер и молодой гасконец будто попали в самый эпицентр урагана. И не только они. На некотором расстоянии от лагеря Миледи де Уинтер, взлохмаченная, появляется на пороге гостиницы. Она хлопает за собой дверью. В ярости она срывает с себя парик, обнажая короткие волосы, – очень удобно, когда надо сойти за другую. Вокруг нее раскиданы предметы гардероба: платье графини, костюм наездницы, передник кухарки, крестьянская рубаха… Для каждой роли – свое облачение.

Миледи садится на кровать. Она уязвлена, подавлена. Ее встревоженный и лихорадочный взгляд скользит по одежде. Кто она? Кто она на самом деле? Анна де Брёй? Графиня де ля Фер? Виконтесса де Валуа? Леди Кларик? Арлекин?

Иногда она задает себе эти вопросы.

Она так много лгала, надевала на себя столько ролей, что нередко сама чуть не растворялась в них. Как легко потеряться в герое, когда столько раз вынужден меняться, чтобы выжить.

Бесчислены разочарования и потрясения, которые она пережила. И все же она не ожидала, что самообладание сегодня изменит ей. Она и не предполагала, что самый болезненный эпизод ее прошлого возникнет так внезапно и обезоружит ее.

Этот постыдный и мучительный эпизод – потеря достоинства, казнь, – который она надежно спрятала под множеством масок и выдуманных жизней, более интересных, чем ее собственная. Она и не подозревала, что предательство Атоса по прошествии стольких лет все еще может причинить ей боль.

Глава VIII

Величественные очертания форта Руаяль проступают вдали, недалеко от входа в порт Ля-Рошель. Высокие крепостные стены, из которых выглядывают поражающие воображение пушки, – все подготовлено к осаде города. Именно здесь проходит военный совет под председательством короля. Чтобы не упустить ни одной детали, макет был воссоздан с большой точностью: узнаваемы стены цитадели и остров Ре, вдалеке виднеются английские корабли.

Людовик XIII лично приехал в