Башню белой сирени. Пока я проезжал по городу, то не заметил ни одного попрошайки на улице, а ведь во всех фильмах о Средневековье, что я смотрел, во всех книгах, что я прочел, улицы буквально кишели попрошайками и оборванцами всех мастей. Однако здесь все было иначе. Опять нахлынули воспоминания о моем родном — родном ли? — мире. Я вновь попытался вспомнить свое имя, но и в этот раз потерпел неудачу.

— Башня белой сирени, великий Нойлар! — провозгласил меж тем Акацель, выдернув меня из глубоких раздумий.

Башня из белого камня была столь высокой, что с земли не было видно ее крыши. С многочисленных балконов гроздьями свисали ветви цветущей сирени. Похоже, она здесь вообще была повсюду. Перед главными воротами был устроен фонтан со статуей метров пять в высоту. Я присмотрелся и понял, что статуя — это я сам, только лет на двадцать старше и раза в три больше. Массивные доспехи из белого железа ярко блестели на солнце.

— Прошу вас, Нойлар.

Мы вошли в башню, которая изнутри показалась мне даже больше, чем снаружи. Здесь было столько книг, что, пожалуй, даже пересчитать их все было попросту невозможно — на это не хватит и целой жизни.

— Здесь собраны великие знания этого мира, чем выше этаж, тем книги ценнее, — объяснил Акацель. — Однако человек не сможет получить те знания, которых он не заслуживает. Путь на самый верх — это дорога великого труда и самоотверженности, а еще непростого выбора. Цена обретения знания — вечное одиночество. Человек, у которого есть семья и который жаждет знания ради богатства, власти или могущества, скажет, что цена невелика, но, поверьте, потеряв близких, он сломается быстрее, чем тот, кто всю жизнь провел один. Видите, сколько книг? Их тут столько, что целой жизни не хватит на то, чтобы прочитать хотя бы малую часть. — Он хитро улыбнулся, словно решил продемонстрировать мне навыки телепата. Мне показалось, что мы прошли всего один пролет, как вдруг оказались на последнем этаже.

— Как… как нам это удалось?

— Если человек верит в чудеса, они случаются в его жизни тогда, когда он ожидает их меньше всего. Если человек знает про чудеса, они случаются тогда, когда он того пожелает. Тот же, кто недостоин великих знаний, не сможет подняться даже на второй этаж. Он будет бесконечно пытаться, но все его попытки окажутся тщетными. Достойный же в одно мгновение окажется на любом этаже, стоит ему только захотеть. Мы вошли в зал, имевший форму полукруга. Передней стены в нем не было, вместо нее зияла огромная дыра. Я такого дизайнерского хода не оценил — в дыру можно было запросто упасть. Посередине зала стоял круглый стол, однако все стулья были повернуты спинками к зловещей дыре. За столом сидели шестеро монахов, Акацель присоединился к ним, устроившись в центре.

— Присаживайтесь, — привстав, поклонился монах с краю и жестом указал мне на стул, который появился словно бы из ниоткуда.

— Это Гольц, мастер превращений, — представил монаха Акацель. — Я собрал вас всех здесь, чтобы сообщить важную новость — обряда пробуждения не будет! Монахи удивленно переглянулись и принялись нервно перешептываться.

— О великий хранитель, разве семеро не ради этого отдавали свои жизни? — в конце концов не выдержал мастер превращений.

— Семеро, Гольц, оказались предателями, они не пытались вернуть Нойлара, а на самом деле желали его уничтожить. Слуги тени затуманили их разум, они обернулись против нас и нашего дела.

— Но почему мы тогда должны отменить обряд? — вступил в разговор другой монах — старик, сидящий слева от хранителя. — Разве нельзя считать удачей, что Нойлар здесь? Семеро нас предали? Ну так что ж! Очевидно, у них что-то пошло не по плану, а значит, нужно окончательно пробудить Нойлара и покончить с тенью раз и навсегда!

— Ты меня удивляешь, Параль, — Акацель презрительно посмотрел на говорившего, — семеро надеются, что ты именно так и поступишь. Они провели обряд и перенесли Нойлара сюда, но для чего, как ты думаешь? Для того, чтобы мы закончили их дело! Проведя обряд, мы убьем Нойлара раз и навсегда. Все замолчали, Акацель говорил очень убедительно, но я ему не доверял, буквально нутром чувствовал, что с ним что-то не так. Я сидел, слушал спор и в конце концов решил вмешаться:

— Если меня не пробудить, то я не стану Нойларом, а если я не стану Нойларом, то что мне тут делать? Все посмотрели на Акацеля, ему явно было что сказать, но с ответом он не спешил.

— Мы будем ждать, Нойлар, — в конце концов медленно проговорил он. — Сейчас нам не остается ничего другого. Мы уже ищем тех семерых, о которых нам все известно, а когда найдем, они поведают нам о тех, о ком мы еще ничего не знаем. Пока же вы можете прогуляться по городу, внизу вас ожидает ваш слуга.

— Корх?

Все в этот же миг посмотрели на Акацеля, и тот даже немного растерялся:

— Нойлар, не хотелось бы сообщать вам эту печальную новость сейчас, но Корх сошел с ума. Его осматривал мастер врачевания Параль и пришел к неутешительным выводам. Впрочем, старик давно уже был не в себе, а сейчас и вовсе опасен для общества, особенно для вас. Корх говорил вам о битве с тенью?

— Да, он поведал мне об этой битве, а также о моих союзниках…

— Врагах, Нойлар, в этом-то вся и проблема, — перебил меня Параль. — Корх давно уже лишился своей магии, а вместе с ней его покинул разум.

— Он рассказал вам историю, которая ввела вас в заблуждение. Возможно, Корх уже давно служит семерым, жаль, мы так поздно это поняли… — поддержал собрата Акацель.

— Тогда как все было на самом деле?

— Вы не приносили себя и ваших тогда еще добрых товарищей в жертву. Вы должны были прибегнуть к магии крови, но это бы полностью лишило вас сил и вы превратились бы в обычного смертного. Тогда Борх и Мора решили вас предать, они знали, что света внутри вас хватит, чтобы озарить весь мир, и ударили вас в спину. И свет действительно озарил все вокруг, но Борх и Мора стали слугами тени и свет не смог уничтожить ее полностью.

— Я хочу увидеться с Корхом!

— Но, Нойлар, боюсь, это невозможно.

— Почему?

— Он находится на Золотых лугах, и туда не пускают посетителей.

— Вы мне говорите, что я, великий Нойлар, хранитель и создатель Ордена белой сирени, не могу посмотреть в глаза человеку, который меня пытался обмануть? Надо сказать, что я осознанно пошел на