Задумавшись, я споткнулась о камень и чуть не полетела на землю. Хорошо, что Кайл услышал мой вскрик и успел обернуться и подхватить меня. Быстрая же у него реакция! Я смущенно поблагодарила его и попыталась высвободиться из объятий. Но он не спешил меня отпускать:

– Да не вырывайся ты! Тут же темень непроглядная. Я не собираюсь каждый раз, когда ты споткнешься, ловить тебя.

Пришлось смириться с мужской рукой на моей талии. Тем более что буквально через пару шагов я снова споткнулась. Но легче от этого мне не стало. От его прикосновения странная дрожь распространялась по всему телу. Странная и очень приятная. И это пугало меня, казалось неправильным. Разве не должна я скучать по Габриэлю? Почему же тело предает меня?

Наконец, мы вошли в дом. Вспыхнул свет, и Кайл отпустил меня. Обычная прихожая, очень похожая на ту, что была в доме моего отца. На стене картина – тоже как у нас. Но только если у папы висел какой‑то сельский пейзаж, здесь на полотне был парусник в бушующем, штормовом море. Я сделала пару шагов и в нерешительности остановилась. Куда теперь? Он обернулся и кивнул на лестницу:

– Пойдем, покажу тебе комнату.

Я шла, робко оглядываясь по сторонам. Почему‑то я думала, что он живет в роскошных апартаментах, обставленных по современной моде. Но дом был довольно небольшим, а его убранство – простым и лаконичным. Много натурального дерева, но никаких излишеств. На первом этаже – гостиная, кухня. Еще одна дверь – сейчас закрытая. Перехватив мой взгляд, он коротко бросил:

– Кабинет. Но туда ходить не нужно.

Я вспыхнула: да за кого он меня принимает! Я вообще не собираюсь никуда ходить. Только переночевать – и уехать отсюда. И поскорей забыть это дурацкое приключение, как только мы найдем его организатора. О том, что мы вряд ли успеем его вычислить за завтрашний день, я старалась даже не думать.

На втором этаже находились спальни. Он открыл дверь в ближайшую из них:

– Заходи, располагайся.

Комната была небольшой, чуть больше, чем та, в которой я жила у отца. Широкая кровать, стол у окна, комод и встроенный шкаф. Огромное окно, сейчас плотно зашторенное. Очень чисто, хоть и заметно, что никто не жил здесь уже очень давно. Сам запах, какой‑то странный аромат нежилого помещения. Смесь запахов полироли для мебели, пыли и чего‑то еще, что встречается только в пустующих комнатах.

Он обошел меня и подошел к шкафу:

– Тут одеяла, если ночью замерзнешь. Еще что‑то нужно?

Я кивнула, снова смутившись:

– Рубашка. Или футболка. Мне же нужно переодеться во что‑то.

Он стукнул себя по лбу и, чертыхаясь, вышел из комнаты. Я проводила его хмурым взглядом. Да, внешне он, конечно, хорош… Но манеры! Из всех моих знакомых он, кажется, чертыхался больше всех. Ну, пока его нет, можно и осмотреться.

Я сделала пару шагов и больно стукнулась пальцем. Вскрикнула. Ногу пронзила резкая боль.

В коридоре раздались торопливые шаги, и в комнату вошел Кайл, сжимая в руках бледно‑голубую рубашку:

– Что случилось?

Я покачала головой:

– Чертова кровать… Ударилась об нее ногой.

Кажется, я только что думала о том, как некультурно он выражается? Ну что же, я у него быстро учусь!

Кайл бросил рубашку на кровать и снова вышел из комнаты, крикнув на ходу:

– Ванная дальше по коридору!

Ванная – это, конечно, хорошо… Я встала с постели и, прихрамывая, подошла к шкафу. Как я и предполагала, на полке рядом с одеялом лежала стопка полотенец. Взяв верхнее, я похромала на поиски ванной.

Первая дверь, сразу за моей спальней, была заперта. Я подошла к следующей – и она открылась легко и без малейшего скрипа. Вот только ванной за ней не оказалось. Зато был Кайл, стоящий в одних джинсах посреди спальни. Пока я, остолбенев, смотрела на его спину, он взялся за их пояс и рывком сдернул вместе с бельем. В шоке я отшатнулась, радуясь, что он стоит ко мне спиной. Дверь закрылась – слава богу, так же тихо, без шума и щелчка.

Ванная была сразу за спальней Кайла. Влетев в нее, я закрыла дверь и прислонилась лбом к прохладной стене. Черт… Надо же было так ошибиться! А он тоже хорош: спокойно переодевается, зная, что не один в доме! Хотя… Он был своей комнате, и вряд ли ожидал, что кто‑то туда ворвется.

Я разделась, включила душ и с удовольствием шагнула под теплые струи. Но, как я ни старалась забыть то, что случайно увидела, проклятая картинка продолжала стоять у меня перед глазами. Я даже поймала себя на мысли о том, что у него классная задница!

Вымывшись, я натянула на себя рубашку. И буквально утонула в ней. На мне она была как платье.

Я осмотрелась в поисках какого‑нибудь крема, без особой, впрочем, надежды. Взгляд зацепился за флакон парфюма. Я сняла крышечку и вдохнула. Это был запах Кайла, терпкий, но очень приятный, чем‑то напоминающий о лесе… Кедр! И, кажется, апельсин… Стук в дверь прервал мои размышления о том, из чего складывается этот аромат:

– Спускайся вниз, ужинать будем!

Я критически оглядела себя: да… порядочные девушки в таком виде не появляются перед мужчинами. Но не натягивать же платье!

Кухня была просторной и современной, но при этом – очень уютной. Чувствовалось, что хозяин бывает здесь довольно часто. Или хозяйка? Может, это Саманта по вечерам готовила здесь ужин, дожидаясь возвращения жениха? Почему‑то мне была неприятна эта мысль.

Кайл уже сидел за столом с мокрыми после душа волосами. Видимо, в его комнате отдельная ванная. Он молча пододвинул ко мне тарелку, не отрываясь от телефона. Я принялась за еду, украдкой поглядывая на него.

Все‑таки, было в нем что‑то, что безумно притягивало меня! И сейчас я начинала понимать, что дело не только и не столько во внешности. Вон Ньют – почти его копия. Ну ладно, не копия – но они очень похожи. Даже для братьев. Но лицо старшего кажется безжизненной маской, в то время как младший – настоящий сгусток эмоций. Причем зачастую противоречивых. Вот и сейчас он то хмурится, то едва заметно улыбается, то удивленно приподнимает брови. Интересно, что он просматривает там?

Тут он отложил телефон, и я снова уткнулась в тарелку. Не хватало еще, чтобы он заметил, что я разглядываю его! Но если Кайл и перехватил мой взгляд, то комментировать его не стал. Просто потянулся, от души, до хруста, и собрал пустые тарелки, отправляя их в мойку:

– Если не наелась – холодильник в твоем распоряжении. А я спать, пожалуй.

И все? Нет, я не рассчитывала, конечно, на внимание с его стороны. Это было бы совсем странным завершением и без того ненормального дня. Но мог бы, хотя бы, поговорить со мной!

Впрочем, разве мы мало говорили сегодня? Так что я просто пожелала ему спокойной ночи.