ратушу, он надеялся, что хоть здесь сможет отвлечься. Отец сидел за столом и ничего не делал. Он просто сидел. Он заметил сына и обернулся.

— Как всё прошло, сын мой?

— Отлично, отец. Мы подружились.

— Правда?

— Вроде.

— Что значит «вроде»? Мне казалось, она от тебя не в восторге.

«Тебе показалось», — прошептал Одис.

— Что?

— Говорю, мне тоже.

— А. Понятно.

Разговор явно не клеился. Сигор думал о своём, Одис о своём. И ритмы их мыслей не могли сойтись.

— Мне донесли, ты вновь был с Люрой. Как это понимать?

«Чёрт. Узнал. Я же говорил ей!»

— Больше не повторится, мы просто прощались.

Сигор пристально посмотрел на сына. Он будто бы понял его и не стал ничего возражать.

— Ладно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Одис расслабился и поднялся в свою комнату, лёг спать. Он долго ворочался, думая о Кларе. Она мучила его. Пробуждала страсть. Он хотел видеть её. Хотел ощущать рядом. Он отбрасывал эти мысли, но они с новой силой набегали и смывали оборону, которую Одис пытался возвести. Скоро наследник обессилел и сдался. Клара победила. Она стала новой мечтой, новым желанием. Однако Одис уснул и не заметил этого.

Ему приснился кошмар. Мальчик-монстр бегал по улицам и разрывал людей. Он пил их кровь, словно сок Ивона, и наслаждался их воплями, словно утренним пением птиц. Страшная картина не давала Одису возможности очнуться. Он видел Люру. Она винила его в чём-то. А потом монстр пришёл и за ней. Она кричала и звала на помощь. Одис был рядом, он бежал со всей силой, но не мог продвинутся ни на миллиметр. На его глазах Люра погибла. Одис очнулся с криком: «Не тронь её!» Потом понял. Это был сон. Он вздохнул с облегчением и случайно коснулся своего лица. Оно было мокрым. Слёзы текли из его глаз.

С этого дня прошли ещё пять дней, когда Одис всё также встречался с Кларой. Люра ревновала сильнее с каждой такой встречей. Она видела Одиса только в те дни, когда он приходил помогать Факею. Это успокаивало её на миг, но слабо. Ведь больше она не видела радости в Одисе при встрече с ней, он не смотрел на неё восторженно, он стал более груб и закрыт, он легко расставался с ней, и было ощущение, что он перестал любить её. Такие мысли стали причиной многих ночных слёз Люры. Но она надеялась, что как только они покинут Кхмерку, Одис станет прежним. Он вновь полюбит её.

Одис же ничего этого не замечал. Он влюблялся в Клару и ничего не мог поделать с собой. Хотя нельзя сказать, что он был совершенным негодяем. Были мгновения трезвости, когда Одис осознавал своё предательство. В такие моменты он сильно винил себя. Но стоило ему оказаться в объятьях Клары, как он понимал, что вся власть над ним была у неё. Одис забывал обо всём на свете вместе с ней. Ему было хорошо с колдуньей.

Для Клары же эти дни стали светом в её жизни. Она полностью и без остатка отдала всю свою любовь тому, кого считала своим спасителем из лап отца. Клара была штормовым морем без Одиса, где царил хаос, гром, ветер и огромные волны, стремящиеся потопить, но при встрече с ним она превращалась в штиль, где тишина и покой, благоговение и нежность, ровная морская гладь и светлое небо.

Одис и Клара были влюблены, влюблены страстью, но не решались признаться друг другу. Одис, потому что считал это предательством, Клара, потому что боялась нового.

Глава 4. Буря

«Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя;

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя,

То по кровле обветшалой

Вдруг соломой зашумит,

То, как путник запоздалый,

К нам в окошко застучит».

— Александр Сергеевич Пушкин.

Одис проснулся от того, что кто-то стучал ему в окно. Он встал с кровати и подошёл к ставням, открыл их. За ними на подоконнике сидел Факей. Он ловко запрыгнул в комнату.

— Тебя никто не видел?

— Обижаешь.

— Хорошо, тогда выкладывай.

— Всё готово. Сегодня валим отсюда. Как только стемнеет, топай вместе с Люрой ко мне домой. Там лодка уже загружена всем необходимым, да ты и сам знаешь. Спустим её на воду, а там дальше вниз по течению, на север, как договаривались. Судьба зовёт нас, Оди. Зовёт, — подмигнул Факей.

«Судьба. Это слово вообще что-то значит? Люди так часто говорят о судьбе, но только лишь за тем, чтобы оправдать свои неудачи. Мол не судьба было. А какова она, судьба? Почему она решает то, как тебе жить? А если этот побег не судьба? Если судьба — это Клара?»

— Отлично, тогда жди нас, — ответил Одис.

Факей кивнул и ускакал, выпорхнув в окно. Одис сел на кровать и задумался. Он всё ещё не мог поверить в то, что ему придётся покинуть дом и семью. Неизвестность пугала его. Да и в общем-то Одис уже не сильно и хотел куда-то бежать. Здесь он станет вождём, у него будет прекрасная жена, здесь он всё знает, здесь ему хорошо. А там? Ради чего он хочет оставить комфорт? Ради любви девушки, которую, быть может, уже не любит. Нужно ли это ему на самом деле?

Тяжёлые мысли омрачали существование. Но Одис, как всегда, бежал в рощу Альбус, чтобы в последний раз встретиться с той, кто очень быстро захватил его, с той, кто делал его жизнь легче. Когда он пришёл, она уже была там. Все тяжести и мысли тут же испарились из головы Одиса, он забыл всё, что отвлекало его. Теперь для него было только здесь, и только с ней. Клара, увидев Одиса, радостно вскочила и, подбежав, обняла его.

— Оди, ты пришёл!

— Конечно, куда мне деться.

— Ты помнишь? Сегодня последний день наших встреч.

— Помню. Ты уже решила, что скажешь?

— Да, решила. И уже давно. Я скажу «да». Ты этому рад?

— Очень.

Одис был, правда, рад этим словам. Обладание такой девушкой не могло не дурманить собственное самолюбие.

— Оди.

— Да, я слушаю.

— Давай сегодня сбежим из рощи? Погуляем по просторам этих земель… Я никогда не бывала на свободе… Никогда не видела ничего за пределами своего дома… Я бы очень этого хотела… Да и всё равно уже скоро мы обретём свободу.

— Но там же стражники, — отнекивался Одис.

— Неужели ты боишься?

— Я? Нет.

— Ха, а мне кажется да. Трус.

— Ладно. Хочешь погулять?

— Да хочу. Хочу летать свободно, как ласточка.