резким рывком, раскрывая его. — Мне всё равно, что ты думаешь, и что думают другие. От этого мнение о всех цыганах вряд ли изменится. Так зачем стараться?

— Хм… Справедливо. — Улыбка не сходила с лица парня. — Но есть ещё одно мнение, что цыгане очень падки на деньги. Может, вопрос заключается в цене? Просто скажи, сколько?

Опа! А теперь со мной заговорил сам господин «Кошелёк». Неужели его так сильно интересуют цыганские обряды? Это же смешно, но с другой стороны, уверена, что денег он может отвалить мне немало.

— Я всё ещё считаю, что призраков в этом доме нет, — добавила я, на всякий случай, чтобы пояснить, что того результата, который он хочет увидеть, возможно, и не будет.

— Я плачу за ознакомление с ритуалом, а не за его итог, — надменно произнёс Нару, скрестив руки перед собой. После того, как я задумчиво несколько секунд кусала нижнюю губу, борясь со своей жадностью и алчностью, парень усмехнулся, чувствуя победу. — Ну, так что? Договоримся?

— Эх… — вздохнула. — Хорошо. Оставайся, но без камер и остальных твоих игрушек.

— Идёт, — после этого Нару подошёл к камерам, отключая одну за другой. Когда же он отошёл в дальний угол, откуда всё хорошо было видно, я вернулась к тому, с чего начала.

Для начала попробую по старинке. Убрала рюкзак в сторону, за пределы круга. Глубоко вздохнула и закрыла глаза, позволяя расслабиться, как телу, так и сознанию. Хорёк замер на моем плече, словно пришитый. Даже не шелохнётся. Знает, что необходимо делать.

— Я взываю к духам, что обитают в этом доме, — начала спокойным ровным лишенным эмоций голосом. При этом говорила исключительно на русском. — Услышьте меня и явитесь передо мной. — Открыла глаза. Естественно, никого не было. Ладно, попробую ещё раз. — Я взываю к духам, что обитают в этом доме! — слегка повысила голос. — Услышьте меня! — неожиданно над головой прозвучал долгий протяжный стон, словно кто-то кричал, но я понимала, что это трещит древесина и продолжала. — Явитесь передо мной! — Вновь открыла глаза и ничего не увидела. Дом пуст. — Хэх… — вздохнула, понимая, что это бессмысленно. Перехожу к тяжёлой артиллерии.

Вновь потянулась к рюкзаку и достала оттуда три предмета: круглое расписное серебряное блюдо, которое напоминало скорее зеркало, нежели тарелку, ритуальный кинжал в чёрных тугих ножнах, с золотой росписью и, наконец, небольшую круглую пластиковую коробочку с кремом без запаха, что я готовлю лично. Поставила серебряный поднос перед собой на пол, после чего приподняла левую руку и быстро полоснула по ней лезвием кинжала, позволяя своей густой бордовой крови тоненькой струей стечь на блюдо.

— Во имя предков, во имя ромалэ, во имя духов… — шептала я, позволяя крови стекать с моей ладони, а кинжал отодвигая в сторону. — Прими эту жертву и открой завесу миров. Покажи мне то, чего не видно и не слышно.

После я взяла серебряное блюдо, в котором плескалась моя кровь, и заглянула внутрь. Необходимо смотреть не на саму кровь, а на её зеркальную поверхность. Левая рука полыхала болью, но я не обращала на это внимания, так как уже привыкла к подобному. Свечи вокруг меня заплясали, хотя ветра совершенно не чувствовалось. Пламя некоторых стало сильнее, даруя больше освещения. Заглянула в зеркальную поверхность крови и стала говорить то, что видела там. И говорила это Нару, поэтому перешла на японский.

— Я вижу, что тут был самоубийца. Прямо подо мной, этажом ниже. Это мужчина средних лет. Вероятно учитель. Он повесился, но духа его здесь точно нет. Вижу ещё несколько смертей, которые произошли из-за несчастных случаев. Если присмотреться, то за последние двадцать лет, выходит по одной — две смерти на год. Но и их духи в этом здании не находятся. Также есть убийство ребёнка. Девочки семи лет. На первом этаже. Но след того события почти остыл, так что и этого духа поблизости быть не может… — Наклонила блюдо в сторону, стараясь рассмотреть всё под другим углом. — В этом здании давно нет духов. Даже хранителя здания. Оно мертво, так что скоро будет разрушено самостоятельно. Всё, как я и говорила раньше. — Поставила серебряное блюдо на пол. — Лишь бессмысленная трата времени.

В это же мгновение, как только я прекратила касаться блюда, и контакт был разорван, кровь, что плескалась внутри, за долю секунды вся испарилась, оставив плоскую серебряную тарелку чистой до хрустального блеска. Я же тем временем взяла небольшую круглую пластиковую баночку с мазью, открыла её и одним толстым слоем нанесла содержимое на раненую ладонь. Немного жгло, но кровотечение тут же остановилось, а ранка начала затягиваться.

Принялась тушить одну свечку за другой, скидывать с них лишний растопленный воск и возвращать всё в рюкзак. После, когда вещи были упакованы, поднялась с пола, накинула платок себе обратно на бёдра, а на ноги натянула обувь.

Странно, но за всё время обряда, и даже после, Нару не произнёс ни одного слова. Действительно просто молча наблюдал. Правда, когда я повернулась и встретилась с его холодными глазами, он хмыкнул и задумчиво произнёс:

— Если подумать, то всю эту информацию я уже и так знал. Более того, её можно легко отыскать в местной библиотеке в газетных сводках этого города. Кровавое жертвоприношение, конечно, впечатляет, но в основном…

— Ясно, — небрежно бросила я, пожав плечами. — Однако ты увидел то, что хотел, и будь добр — расплатись. Может, ты и не веришь, но своего мнения я не поменяю. Призраков здесь нет.

— Я не говорил, что не верю тебе, — тут же произнёс парень, всё также сохраняя спокойствие. — Сегодня днём тут был ещё один медиум, слова которой имеют вес. И она заверяла, что также не чувствует здесь присутствия призраков. Дом чист. Однако я должен учитывать аспекты всех возможностей и вариантов. Если полагаться только на одну версию событий, никогда не узнаешь правды.

— Ладно, — кивнула я, поправляя лямку рюкзака на плече. — Звучит убедительно.

— Естественно, — тут же отозвался парень, поворачиваясь в сторону своих камер и включая одну аппаратуру за другой. — В отличие от некоторых, я не идиот и способен мыслить шире.

Ого! Вот это самомнение! Да такую корону только лопатой сбить можно! Причём не с первого раза. Откровенно идёт на конфликт? Или просто считает себя настолько гениальным и умным, что не грех лишний раз указать на это? Таких людей цыганки обычно обходят стороной. Слишком упрямы. Слишком непрошибаемы. Слишком горделивы и самоуверенны. Очень редко поддаются первичному гипнозу и внушению. Кошелёк, возможно, и тяжёлый, но заглянуть туда невозможно.

Что ж, сделаю так, как меня учили