— Да ладно?! — он смеется, но и в немалой степени раздражен.

Уверенность сочится из каждой поры. Йен знает, как на него реагируют женщины, и думает, что я такая же, как все. Я пытаюсь доказать обратное.

— Город наводнен мужчинами с накаченными телами. Сейчас это в моде как никогда. Я вообще слышала репортаж по новостям, как парни впадают в депрессию из-за того, что их кубики не идеальны. Так что ты оказываешь плохое влияние.

Он находит этот ответ еще более забавным, и на его лице расцветает широкая улыбка. Появляются те самые морщинки, и я ненавижу себя за подгибающиеся коленки. Мне нужно срочно поговорить пять минут со сводным братишкой, чтобы снова презирать мужчин.

— Просто на будущее: курьеры должны быть невидимыми, — подмигивает он, и я понимаю, что это безобидная шутка.

— Извини, я сегодня забыла свой плащ-невидимку, Брюс Уэйн.

— Бэтмен! Ничего себе! — Йен подходит так близко, что его дыхание колышет мои волосы, и шепчет над моим лбом. — Тебе не стоит бросать вызов такому парню как я. Я люблю выигрывать. Всегда, — он отходит, а я дрожу и не могу собрать мысли в кучку.

— Почему? — я даже не знаю, зачем спрашиваю это. Это как тыкать плеткой в тигра.

— Был один грустный момент в моей жизни. Когда мне было одиннадцать, я пригласил соседку на школьные танцы. Ей было семнадцать.

— И она пошла?

— К сожалению, она мне отказала, но я не сдавался. Я был целеустремленнее всех, — это звучит как угроза и обещание одновременно.

— И ты ее заполучил в конечном итоге? — обычно на этом все эти истории и заканчиваются.

— Когда Кэсс начала отвечать взаимностью, я собирался переезжать и не был готов к отношениям на расстоянии. Наша подростковая любовная история так и осталась незаконченной.

— Ты, я смотрю, до сих пор страдаешь.

Йен подмигивает:

— Если да, то ты поможешь вылечить мое раненое сердце?

— Если лечение можно получить курьерской доставкой, то да.

— Я уверен, что нашел бы тебе занятие надолго, — мурлычет он.

Йен выпивает стакан воды и подходит к документам на столе. Я встаю рядом.

— Ты так и не сказала, как тебя зовут.

— Виктория Корриелли.

— Виктория, — он пробует мое имя на вкус, будто это вино. Боже, он так сексуален. Господи.

— Что ты мне принесла?

— Я точно не знаю. Контракт, — отвечаю я.

— Давай узнаем, — Йен распаковывает конверт и вынимает бумаги.

Меньше чем за секунду из его глаз исчезают смешинки и тепло. Он осматривает меня как вещь, с холодом и расчетливостью во взгляде.

Это нечестно, что Йен меня так разглядывает из-за того, что я доставила посылку Малкольма. Вообще-то я для него доставила всю эту нелегальную шушеру. Хотя острой нехватки денег у парня нет.

— Не знал, что у Малкольма такой хороший вкус. Думал, у него заниженная планка. Ты тогда развозила парики или что-то другое? — у него ровный голос, но я чувствую, что Йен зол на меня. Он смотрит так, будто я его предала.

— Это не твое дело, но да, это были парики, — говорю это очень спокойно, но внутри нервничаю.

Он швыряет конверт на стол:

— Почему, Виктория? Что у тебя за проблемы, раз ты вынуждена работать у Малкольма? Доставки уже недостаточно? Ты пьешь, куришь, играешь в азартные игры? Что?

Я аж рот приоткрыла:

— Ты что несешь, черт возьми? Кто дал тебе право задавать такие вопросы? Это ты работаешь с Малкольмом! Я развожу вещи!

Йен начинает ходить вокруг меня, его руки упираются в бедра:

— Вещи? Типа себя? Потому что сегодня ты и есть посылка, дорогуша, и доставила себя прямо к моей двери. Ты такая застенчивая и свеженькая, и совсем не такая, как остальные «посылки». И сколько стоит?

— Сколько стоит что? — я вообще ничего не понимаю. Машу перед его лицом контрактом: — Подписывай, и я сваливаю.

У него ходят желваки, зеленые глаза темнеют. Я хочу рассказать ему всю свою историю, объяснить все причины, но приказываю себе заткнуться. Не хватало еще оправдываться перед богатым придурком!

— С чего ты взяла, что в нужной форме? — Йен прислоняется бедром к столу и скрещивает руки на груди. Его мощные руки так сексуальны. Я опять хочу его. Чертово тело.

— Не поздновато ли обсуждать мою «форму»? Я думала, вы с Малкольмом все уже обговорили.

— Последние три «посылки» меня не устроили. И хотя ты, несомненно, шаг на пути к совершенству, я не уверен, что он все правильно понял.

То, что он говорит обо мне как о вещи, бесит меня. Боже, что за мерзавец! Хорошо, что я выяснила до того, как прыгнула к нему в койку. Ублюдков у нас в городе полным-полно. Хоть выйди на улицу и свистни.

— Малкольм предложил мне поучаствовать в специальном проекте. Заставил подписать это, — я кивнула на документы. — И я подписала. У него не может быть ничего легального, и я не знаю, что вы там с ним готовите, но я в это ввязываться не буду! Я. Развожу. Посылки, — раздельно произношу, чтобы до него дошел смысл. — Если тебе нужно что-то доставить, то я твоя, если что-то другое сделать — ищи кого-то сам.

Его руки расслабляются и опускаются. Йен долго стоит и изучает меня. Что он ищет и что видит, совершенно непонятно для меня. Мужчина качает головой, берет ручку и черкает что-то на одном из листов.

— Ты читала контракт?

— Я не могу читать, козел! — Йен потрясенно смотрит на меня:

— Ты неграмотная? Не училась в школе?

— Дислексия. — Я наблюдаю, как на его лице интерес сменяется жалостью, но он просто задумчиво кивает.

— В контракте сказано, что я тебя нанимаю, и ты не имеешь права никому рассказать об этой работе. Ты согласна на это?

— Вполне. Что нужно доставить? Я курьер. Дай задание. — Йен проглатывает смешок, засовывает бумаги в конверт и протягивает его мне:

— Спасибо, но нет. Передай Малкольму, что ты милая, но я не смогу работать с кем-то вроде тебя.

Я беру конверт, но не хочу. Малкольм мне не поможет, если я не сделаю «это», что бы это ни было.

— Малкольм сказал мне без твоей подписи не возвращаться.

— Я не подпишу. Извини, — я слышу сожаление в его голосе, но если вернусь к Малкольму с пустыми руками, то мне придется «обслуживать вагон мужчин». Я, конечно, люблю маму, но тут выбор очевиден.

— Что ты хочешь, чтобы я делала? Я не боюсь запачкать руки, — я пытаюсь скрыть отчаяние в голосе.

— И сейчас?

— Ну, я же работаю на