Катон кивнул.

— Помню тот бой. Жарко было. Каратак нас тогда едва не разгромил.

— Это точно, командир.

— Как тебя зовут?

— Марк Салин, командир.

Мужчина тут же выпрямился, становясь по стойке «смирно» при обращении к старшему по званию.

— Опцион шестой центурии первой когорты девятого легиона… был когда-то.

— Вольно, опцион, — с улыбкой ответил Катон. — Центурион и я сочтем за честь поднять чашу вина со старым товарищем из Девятого легиона. Присаживайся.

Макрон подвинулся в сторону. Салин замешкался на мгновение, но принял приглашение. Его товарищи стояли неподалеку, глядя, как Макрон наливает вина их другу. Салин поблагодарил его, и на его лице на мгновение мелькнула тревога, когда он оглядел таверну. А затем он заговорил тихо:

— Ходят слухи, что мы потерпели серьезное поражение. Это правда?

Катон немного помолчал, раздумывая, не стоит ли проявить осторожность. Вряд ли шпионы двора ходят в такие убогие питейные заведения, если только за время, пока его не было в Риме, все не изменилось уж слишком сильно. Кроме того, ему и Макрону и так предстоит испытать на себе гнев императора, когда они станут докладывать о ситуации в Британии. Так что вряд ли честный ответ на вопрос ветерана что-то испортит.

— Правда. Легионеров потеряли как целый легион, пять тысяч, и еще вполовину этого количества — ауксилариев, не говоря уже о легате Четырнадцатого легиона. Противник гнал нас от самых гор и, вполне возможно, сейчас уже делает вылазки на территорию провинции.

Салин не смог скрыть ошеломления, как и его друзья, и покачал головой.

— Как такое оказалось возможным?

— Этого вообще не должно было случиться, — сказал Макрон. — Дело шло к концу сезона, у нас было мало информации и о противнике, и о территории, по которой мы шли. Начались снегопады, а потом противник отрезал нам пути снабжения. Долбаная катастрофа, с самого начала и до самого конца.

— Командир, так почему же вообще начали боевые действия?

— Все как обычно. Большой начальник решил выпендриться, не просчитав возможности, и все мы вляпались в дерьмо с ним вместе. Когда умер прежний губернатор, Квинтат решил, что надо заграбастать всю славу себе, прежде чем назначат нового.

— Всегда эти ублюдки так делают, — буркнул Салин. — Хорошо бы кое-кому головой за это поплатиться.

— Так и случилось. Квинтат погиб в бою. По-честному, как настоящий воин. Скверно только, что с собой слишком много забрал. Самое худшее из наших поражений с тех пор, как мы ступили на земли Британии.

— Погоди-ка, — вступил в разговор один из посетителей таверны. — Как такое могло случиться, когда мы взяли в плен Каратака? Ведь он вроде бы был их командующим? Нам говорили, что раз он здесь, в цепях, то все почти закончилось.

Макрон улыбнулся.

— Ладно тебе, приятель. Неужели ты веришь всему, что вывешивают на форуме?

— Если бы с ними был Каратак, все могло бы быть куда хуже, — сказал Катон. — Много хуже. Уже за это мы должны быть благодарны. Он нас десять лет за нос водил, пока мы его не прижали. Каратак из тех врагов Рима, которых я уважаю в силу многих причин.

Глаза Салина просияли.

— Вы с ним сталкивались, командир? В бою?

Макрон от души расхохотался и налил себе чашу до краев.

— Мы те, кто его в плен взял, в конечном счете, брат. Я и префект. В бою. Его и его семью.

Глаза ветерана расширились, а затем он широко улыбнулся.

— Тогда вы оба настоящие герои. Слышали, парни? У нас тут ребята, которые победили величайшего врага Рима! За тебя, центурион, за тебя, командир.

Салин резко вскинул руку, отдавая честь, и вздрогнул, ударив себя по лбу железным крюком.

— Прошу прощения, не знаю ваших имен.

— Центурион Луций Корнелий Макрон и префект Квинт Лициний Катон к вашим услугам.

Ветеран поднял чашу.

— Парни, за центуриона Макрона и префекта Катона!

Посетители таверны восторженно заревели и подняли чаши, расплескивая вино. Выкрикнув имена героев, они осушили чаши. Макрон поднял ответный тост, Катон же заставил себя улыбнуться, вспоминая, что, пусть они и вправду пленили вражеского командира, Каратаку вскоре удалось бежать, и его пришлось ловить снова. Об этом лучше не рассказывать. Катон с благодарностью кивнул Салину и остальным. Ветеран посмотрел на него и наклонился поближе.

— Так какой он, этот Каратак? Нам говорили, что он сущий великан, покрытый этими проклятыми татуировками, как все тамошние, что он вешает у седла головы побежденных врагов, что зубы подпиливает. А еще принимает участие в человеческих жертвоприношениях этих проклятых друидов. Это правда?

Катон не удержался и усмехнулся.

— А сам-то как думаешь? Это похоже хоть на кого-то из тех, с кем мы воевали в Британии? Да и вообще, в любом другом месте империи, если уж на то пошло? Каратак — обычный человек, воин, такой же, как я и ты. Не великан, не дикарь, можно сказать, даже не варвар. Просто человек, который возглавил свой народ, чтобы бороться с завоевателями, которые пришли, чтобы забрать их землю и поработить их. На его месте мы сделали бы то же самое… это все, что я могу сказать.

Катон осушил чашу и задумчиво поглядел на пьяниц.

Салин удивленно поглядел на него, слегка приоткрыв рот, а потом посмотрел на Макрона. Тот поскреб подбородок, прежде чем ответить.

— Дорога у нас долгая была, — сказал Макрон. — Хорошо посидеть со старым товарищем, поболтать, но нас ждут дела в Риме. Так что допьем вино и отправимся.

Ветеран понял намек, допил вино и встал.

— Благодарю за оказанную честь. Надеюсь, император достойно вознаградит вас.

— Хорошо бы так, — уныло ответил Макрон. — Но это уже совсем другая история, брат Салин.

— Ну, если будете возвращаться из Рима через Остию, загляните в таверну, может, встретимся. Вина на ваш выбор за мой счет.

Макрон ухмыльнулся.

— Тогда уж точно зайдем.

Он выставил руку и стукнулся с ветераном предплечье о предплечье. Затем ветеран вежливо кивнул Катону.

— Надеюсь снова с вами увидеться, господин.

— Что? — переспросил Катон, поспешно подняв взгляд, и тоже кивнул. — Да, конечно.

Салин вернулся в другой угол таверны со своими товарищами, немного помрачнев, а Макрон вздохнул.

— Чудесненько. Настроение убил намертво. Я уже думал, мы тут весь вечер бесплатно пить будем.

Катон медленно покачал головой.

— Извини. Я просто очень далеко отсюда.

Макрон тихо вздохнул.

— Совершенно естественно, парень, что ты так по ней тоскуешь. Я это понимаю.