что такое влага, вспыхнуло как спички и сгорело за короткое время. А потом я дождалась электрички в город, и поехала домой, испытывая радость и облегчение от выполненной работы.

Что там было замуровано, и как туда попало, мне неведомо. Но иногда, бессонными ночами, глядя во тьму и тени, я вроде бы вижу что-то. Какой то сгусток мрака, более тёмный чем самая чёрная земная темнота вокруг. И знаю, что оно хочет отомстить. Но я всегда наготове. Пусть приходит. С каждой убитой тварью я становлюсь всё сильнее и опытнее. И я их не боюсь.

Глава 4. Малый Табор

Я стояла и издали смотрела на Малый Табор, длинной грядой тянувшийся меж двумя другими хребтами. Название этому лесу на горе было дано не случайно — во времена незапамятные именно здесь, в этом лесу, на этом хребте останавливались кочующие таборы цыган, позже разбредавшиеся по окрестным сёлам для торговли, обмена, воровства и попрошайничества.

Но я знала, что никакие это не цыгане, а йезиды-дьяволопоклонники, поклоняющиеся Отцу Зла в виде солнечного диска. От цыган у них была только внешность и повадки, более ничего общего. Но неграмотные крестьяне не разбирали кто перед ними.

Что делали страшные гости в своём лесу, естественно, никто не знал. Редкий смельчак, включая и полицмейстера, решился бы под покровом ночи сунуться к ним в логово, когда они, отягощённые добычей, возвращались в свой временный дом. Ночами они жгли на полянах огромные костры, били в странные барабаны, заставлявшие звенеть стёкла в окнах изб за несколько вёрст, и пели гортанными голосами страшные богохульные песни, от которых выворачивались суставы и болели кости.

Да и сама окружающая местность не способствовала радости и веселью — какая-то трудно ощутимая, тонкая печать невесомого вселенского зла и проклятья лежала на ней. Как будто во времена незапамятные здесь пал чрез земную твердь прямо в ад один из мятежных ангелов, сражённый своим собратом, оставшимся на стороне Творца. С тех пор зло ощущалось здесь и через тысячелетия, привлекая различные тёмные и незримые силы.

В советское время местный совхоз пробовал садить картошку на плоской вершине хребта, сеять гречиху и кукурузу на корм скоту, но из года в год урожаи были очень маленькие, невзирая на колоссальное количество удобрений, зарываемых в и без того плодородную, целинную почву. Далека была и дорога сюда. Хода напрямую не было, и чтобы попасть на хребёт, приходилось ехать до его дальней оконечности, где он соединялся с другими невысокими хребтами и горами.

Несколько тяжёлых несчастных случаев и инцидентов окончательно поставили крест на сельскохозяйственном обустройстве Малого Табора. Один раз на пьяного тракториста наехал его же собственный трактор, самопроизвольно покатившийся под горку и намотавший несчастного на колёса. Чуть позже другой совхозник сгорел заживо, заснувши пьяным у костра, внезапно сильно разгоревшимся из-за упавшей в него сверху сухой сосновой ветви.

Но самое тяжёлое происшествие произошло уже практически в наше время, когда на бригаду ночующих в лесу совхозников, заготавливавших сено, набрели двое беглых заключённых из колонии, находящейся в паре десятков километров, и буквально вырезали их как скот, забрав сущую мелочь — продукты, хлеб, бутылку водки, и несколько пачек сигарет. После этого поля на Малом Таборе были заброшены, да и сама дальняя глухая дорога к нему заросла диким бурьяном в рост человека.

Что сейчас творилось в лесу, не знал никто. Два десятка лет туда не ступала нога человека. Очень уж труднодоступен был лес, мрачен и угрюм на вид. Слишком высокая трава росла на полянах и слишком скрючены огромные уродливые деревья, сосны, берёзы и осины. Лес своей глухостью и дикостью внушал беспокойство и страх.

Да вы и сами наверняка видели этот лес, проезжая просёлками из села Ашмарино в Куртуково. Дорога плохая, и в большинстве по горам. Однако она есть. Проехать можно лишь на мощном внедорожнике. Проезжающие даже могли мельком, пока машина, натужно ревя, взбирается в крутой глинистый подъём, рассмотреть Малый Табор с расстояния в полкилометра, но естественно, кроме огромных деревьев и высокого бурьяна на полянах, ничего увидеть они не могли, а остановиться в этих глухих местах желания не было ни у местных, ни у проезжающих дачников.

Я решила зайти в Малый Табор с ближнего края, со стороны местного села, но пройдя чуть дальше по низу хребта. Короткий путь был и самый трудный. Сначала нужно по склону соседней горы, Большого Табора, спуститься вниз, преодолеть вброд или ещё как либо бурную речку Калиновку и потом продираться через дебри по низу Малого Табора до самого леса.

Мои поиски ужасных и чудесных тайн бытия заводили меня и не в такие места. Я хорошо готова ко встрече со злом. На мне камуфляжная военная форма, бронежилет, крепкие тяжёлые армейские ботинки. Рюкзак с запасом продовольствия и воды на неделю, мощные фонари, спутниковый телефон, верёвка и множество других вещей для автономного существования и путешествия в диких местах. За плечами в специальных чехлах торчат два дробовика- один заряжен солью, другой серебряной картечью. На поясе, в кобуре, пистолет-пулемёт и колумбийский мачете.

Естественно, в таком виде я не могла ехать сюда на автобусе или электричке, поэтому меня довёз на своём джипе Александр — мой помощник и водитель. Договорившись о времени, когда меня нужно забрать отсюда, он уехал, показав на прощание знак победы. И сейчас я осталась одна в вечереющем сумраке, рассматривая Малый Табор в мощный бинокль.

Что ж, нужно идти... Я должна посмотреть что в лесу находится сейчас. И убить это. Если есть что убивать.

Неяркое закатное солнце с трудом пробивалось через видневшиеся тут и там прогалины в тяжёлых чёрных тучах самых причудливых и зловещих очертаний, смещая цветовой спектр света, заливавшего округу, в едва заметный зеленоватый оттенок, придававший местности некий штрих гротескности и сюрреализма. Как будто гигантское существо наблюдало за мной, и я испытывала едва скрываемое наслаждение от происходящего — от мощи дикой природы, пейзажа вокруг, нереального освещения и от того, что меня ждёт очередное приключение. Или смерть. Я должна уничтожить ещё одно гнездо зла в нашем мире.

Полузаросшая дорога спускалась вниз по склону Большого Табора, к покосам, находящимся внизу, где склон хребта становился более пологим. Травянистые колеи проходили по наклонному, заросшему высокой травой лугу. Справа метрах в тридцати возвышался тёмный лес из старых берёз и осин, рядом с которыми кучерявились заросли всякого веретённика — черёмухи, боярки, калины, волчьей ягоды.