И я нашла своё знанье... Я поняла, насколько тонка та грань, что отделяет наш мир от бесконечных вселенских просторов, где господствуют силы, нам неведомые, от сознания величия которых можно умереть, сойти с ума, запереться в спасительной тиши психиатрической клиники.

Иногда я хочу попасть к Кристине, но цена слишком высока. Я не смогу сделать то, что сделала она. Никогда, это просто невозможно. Её брат и мать...Их нашли позже, намного позже, когда от дома пошло трупное зловоние по всей округе. Эта история наделала много шума в местной, да и центральной прессе. Писали о зловещем кровавом маньяке, который пробрался в частный дом, где жила семья Кристины, жестоко убил её родственников и похитил саму девочку. Далее официальные хроники молчали, дабы не тревожить страшными подробностями местное население. Однако ж, мне всё было ясно и так. Свечи из жира мертвеца...

Да хранят нас всех зловещие Боги северных равнин...

Глава 3. Дом

Со стороны это был обычный заброшенный дом, которые встречаются в далёких от цивилизации деревнях и посёлках. Сложенный из почерневших брёвен, дом смотрел заколоченными досками окон на главную улицу деревни, был со всех сторон окружён зарослями высокой крапивы, заполонившей все подходы к нему. Здоровенные сорняки росли везде — во дворе, огороде, рядом с полуразвалившимися дворовыми постройками и гнилой рассыпавшейся изгородью.

Печать тлена и запустения, лежащая на доме, бросалась в глаза с такой силой, что даже местные алкоголики и наркоманы избегали соваться сюда, предпочитая накачивать себя отравой где-нибудь на приволье, на свежем воздухе, на берегу реки, или рядом с магазином, в захламлённых кустах.

Бабушка моя, величайший знаток местных историй, легенд и страшилок, знавшая всё и вся, рассказывала много чего про этот дом. Со стороны ничего вроде бы примечательного для невнимательного слушателя, но если анализировать и уметь сопоставлять услышанное, картина вырисовывалась немного иная и странная. Её суть заключалась в том, что в этом доме умерло необыкновенно большое количество людей. Причины были разные — пьяные убийства с поножовщиной, тяжёлые болезни, самоубийства.

Если бы всё это происходило на некой не столько локализованной территории, впечатление сложилось совсем другое. Здесь же всё это выглядело непонятным и пугающим. Словно некая чёрная разрушительная аура нависла над этим местом и заставляла совершать безумные поступки. Я решила проверить дом изнутри и посмотреть, что там таится.

Последняя смерть была зафиксирована прошедшей зимой. Дочь нынешней номинальной хозяйки усадьбы, обладающей им по правам наследования, обнаружена мёртвой. Наркоманка, изгнанная из семьи, она приехала сюда, видимо, собираясь пожить какое-то время, но в первый же день, так и не успев толком обустроиться, накинула верёвку на стропилу крыши и повесилась, не написав даже предсмертной записки. Труп провисел до весны, пока не оттаял и по округе не пошёл смрад разложения.

Хоть девушка и была асоциальной личностью, но родители при пропаже всё-таки подали заявление в полицию. Её безрезультатно искали везде и обыскивали дом в том числе, но в подкрышное пространство не заглядывали — лестница туда давно сгнила и рассыпалась в труху, и как девушка попала туда, осталось загадкой даже для криминалистов-экспертов, тщательно осмотревших при обнаружении трупа все предметы и обстановку в доме.

...Мне недавно исполнилось восемнадцать, и я ещё только начинала свой скорбный и тёмный путь по поиску и уничтожению сверхъестественного зла в нашем мире, поэтому знания были слегка неполными и несовершенными. Я прочла много запретных книг, но использовать то, что узнала в них, ещё не умела. Этому мне предстояло научиться методом проб и ошибок, зачастую ставя на карту свою жизнь.

Стоял прекрасный летний день в начале июня. Я ехала на электричке, сидя у окна в окружении дачников и пенсионеров, искоса поглядывающих в мою сторону. Чёрная кожаная куртка, тёмные джинсы, заправленные в тяжёлые армейские ботинки, перчатки с обрезанными кончиками пальцев, бросались в глаза. Как и в целом готическая внешность и макияж. Я ещё не понимала, что нужно выглядеть как можно незаметней.

Под курткой сбоку в кобуре висел магнум, купленный мной в тёмном инете. Большой армейский нож лежал в рюкзачке, который я держала на коленях, и где кроме него были ещё фонарь, небольшой набор продовольствия, крохотный нетбук, и несколько миниатюрных камер и микрофонов.

За несколько остановок до нужной мне я прошла в тамбур соседнего вагона, отметив отсутствие слежки. Моё занятие требовало осторожности и скрытности. Кто угодно мог следить за мной и пытаться убить — представители сект и дьявольских течений, маньяки, агенты тайных мистических организаций, не говоря уж про невидимых врагов, обитающих в соседних мирах. Когда я посвятила себя своему делу, многие узнали про меня, и многим я переступила дорогу.

Электричка, шипя, остановилась и раскрыла двери. Быстрым, тренированным движением я выпрыгнула на пустую платформу, прямо в мёртвую зону под первым окном вагона, нырнула под него, перекатилась через рельсы и кубарем обрушилась под насыпь, в заросли черёмухи и тальника. Меня никто не заметил — выходящие из вагона только начали спускаться на перрон, когда я уже сидела в кустах под насыпью, и смотрела в окна электрички через ветки и листья. Всё это казалось интересной игрой. Пассажиры не увидели меня. Когда двери электрички открываются, почти все смотрят на входящих-выходящих, но только не в окно.

Свистнув, электричка набрала ход и скрылась за горой. Приехавшие разбрелись кто куда, а я стала пробираться к дому, стараясь держаться скрытно и незаметно. Весь мир был для меня полем боя, я не забывала этого никогда и не при каких обстоятельствах.

В конце перрона находилась тропинка, ведущая на главную улицу деревни. Узенькая и заросшая с обоих сторон лопухами и крапивой, она называлась, как говорили местные, «напрямик». Из-за глухости и заброшенности пользовались ей редко. В деревню вела ещё одна, хорошая и натоптанная дорожка, подсыпанная гравием, которая находилась на противоположном конце посадочной платформы. По ней в основном и ходили местные на электричку и с неё. Но для меня как нельзя лучше подходила именно та, скрытная дорожка, позволявшая незамеченной пробраться к дому.

Я прокралась по низу насыпи к тропинке, и пошла по ней, воровато оглядываясь по сторонам, но всё вокруг было тихо. Тропка выходила из зарослей практически к самому дому, но на главную улицу я выбираться не стала, а прошла задами огородов по высокому бурьяну к гнилой изгороди, окружавшей нужный мне участок, и пнув развалившийся трухлявый штакетник, прошла на него. И практически