Старик пожал плечами и сел на место.

— У меня есть изобретенный мной аппарат, который сращивает эфирные токи изъятого органа и живого тела, так, что никаких сложностей в приживании не будет. Ведь это его собственное сердце, не чужое.

Я облизала губы. У меня кружилась голова от обрушившейся информации.

— Вопрос в том, согласится ли Август. Впрочем, у него не будет выбора, если мы не сумеем починить его механическое сердце. И тут, милая, без вашей помощи не обойтись.

— Что нужно сделать?

— Уговорите его встретиться со мной. Забыть обиды и поверить мне. Скажите ему… что мэтр Кланц изменился и полон сожалений.

— Хорошо.

— Вы вернетесь в замок, так?

— Да. Ожидается прием, который продлится до конца лета.

— Я приеду в замок к этому времени. Постарайтесь, чтобы Август меня не прогнал.

— Но если механизм остановится до вашего приезда?

— Не думаю. Полагаю, мы можем не торопиться. Ведь сейчас все хорошо?

— Да, но… — меня кольнуло острое беспокойство. Хотелось бы знать, что сейчас происходит с полковником. Я прислушалась к своему дару, который теперь давал знать о себе постоянно. Даже на таком расстоянии он известит меня, если с Августом беда.

Кланц помаргивал, ожидая, что я скажу. Он понял, почему я замолчала, опустила голову и прижала ладони к лицу…

Далеко-далеко, механическое сердце ровно билось на три такта, этот ритм пульсировал во мне упругими толчками, говорил, что тревожиться нет оснований.

Будем надеяться, что это не каприз фантазии влюбленной девицы.

— Сейчас с Августом все хорошо, — подтвердила я, отнимая ладони от лица.

Кланц издал вздох облегчения.

— И еще попрошу вас о следующем: пока вы живете в замке Морунген, постарайтесь найти недостающие записи Жакемара. Тогда вместо того, чтобы возвращать Августу живое, но такое несовершенное сердце, которое быстро износится, мы бы смогли починить его механический орган. Ищите, исследуйте! У вас есть дар. Вы можете видеть суть механизмов. Моя жена так не умела. Ей открывались только тайны живых. Вы же можете видеть сквозь стены, если постараетесь. Попробуйте. Как знать… — он лукаво улыбнулся, — вдруг заодно найдете и сокровища Жакемара. Золото, изумруды — что еще там он спрятал в замке!

— Замок Жакемара — странное место, — призналась я. — Вы видели, сколько там механизмов? Зачем они? В чем их предназначение? И это гигантское железное сердце в лабиринте…

Кланц смутился.

— Я обыскал замок вдоль и поперек. Не опускал глаз ни на секунду. Но считаю, что большинство тех механизмов — просто безделушки. Различные опыты в области пневматики, пиромансии, аквамансии, аэромансии. Гигантское сердце — просто поделка. Скульптура, макет. Он был чудак, старый мастер Жакемар. Кукольник, — в голосе Кланца послышалось легкое презрение. — Постоянно отвлекался на всякую ерунду. Метался между наукой и искусством. Как развратник, который не может выбрать лучшую из любовниц. В этом была его слабость. Он был больной человек, со странными идеями. Да сам замок Морунген тому подтверждение!

— Да, там все очень мрачное. Скелеты… пыточное кресло в обеденном зале! Почему Жакемара так привлекала смерть? — я размышляла вслух и не ждала ответа. Но Кланц сказал весомо:

— Все просто. Смерть покрыта тайной. Все, что содержит в себе тайну, вызывает интерес. А что может быть таинственнее смерти, рождения и любви? Три величайших загадки. Но любовь дается не каждому, рождение новой жизни — редкий подарок, тогда как смерть повсюду и в избытке… Возможно, лишь она была доступна Жакемару для изучения. А исследование тайн любви он считал пустой тратой времени. Когда-то и я думал так же. Но жизнь помогла осознать ошибку. Жаль, слишком поздно.

*Легенда о Железноруком Портном рассказывается в книге “Ассистентка антиквара и город механических диковин”

Я дошла до дома тетки, как в тумане. Перед внутренним взором мелькали отблески пламени на медных деталях, мертвая рука беспомощно шевелила пальцами, черные глаза мэтра Кланца, полные страсти и сожаления, горели дьявольским огнем. Я слышала щелчки шестеренок и мерный стук на три такта. От удивительных впечатлений и открытий моя голова словно превратилась в механическую шкатулку, в которой все пошло вразнобой.

К счастью, мэтр Кланц отправил камердинера проводить гостью. Бартолемос вовремя ухватил меня за локоть металлическими пальцами и не дал шагнуть под колеса кареты, когда я ушла в свои мысли.

Возле дома коммерции советника Холлера камердинер попрощался и ушел, я поднялась к двери и позвонила. Открыла тетка и начала охать, вздымать руки и ругаться на чем свет стоит. Меня тормошили, расспрашивали, бранили, гладили по голове и целовали.

Понемногу я пришла в себя, стала улыбаться и отбиваться от расспросов. В гостиную, куда принесли чай и пирожные, вошел отец. Я не видела его больше месяца с того самого дня, как сбежала из дома в карете барона фон Морунгена.

Отец не простил моего поступка — это стало понятно сразу. По его чрезмерно ласковым и вежливым речам, и еще по тому, как напряженно он рассматривал меня, когда думал, что я не вижу. Мое сердце горько сжалось. Я не находила в себе прежней любви. Я не смогла простить предательства. Может, со временем забудется обида, но сейчас мне было сложно разговаривать с отцом, только и получалось, что улыбаться ему через силу.

Когда подкрепилась и освежилась, начались разговоры. Отец спрашивал коротко, и, казалось, его совершенно не интересовало, как я провела этот месяц. А вот Берта, моя тетка, не давала мне замолчать ни на миг. Ее очень интересовало все, связанное с бароном. И огорчало, что я прожила в замке холостого мужчины практически без надзора и компаньонки. Мать барона она в расчет не принимала.

— Майя, голубушка… — тетка обмахнулась надушенным платочком и по-лисьи прищурила рыжие глаза, подбирая правильные слова. — Барон фон Морунген… я понимаю, он мужчина в расцвете лет. Богатый. С большими перспективами. Хоть и из низов. О нем много говорили в столице одно время. Скажи, он… не делал тебе… намеков?

— Каких намеков? — тупо переспросила я, думая о той боли, которую Август постоянно испытывает из-за вращения шестеренок в его груди. Интересно, теперь, когда я уехала, она вернулась? Уже привычно я прислушалась к далекому стуку рядом со своим сердцем. Бьется ровно, на три такта… Чем сейчас занимается Август? Встречается с поверенным или с какой-нибудь хорошенькой дочкой нужного человека, которую ему раздобыл князь?

— Боже, какое ты еще дитя! — в отчаянии всплеснула руками тетка. — Ты взрослая девушка, Майя. Молодая, красивая. Может… он так привязался к тебе, что захочет жениться? Смотри, на меньшее не соглашайся.

— Нет! — очнулась я. — Не захочет. К нему скоро приедут гости с дочерями, он будет выбирать невесту.