— Он записал в бланке регистрации свой домашний адрес?

— Нет. Мы не требуем этого. Там есть графа об адресе, но еечасто оставляют пустой, а дежурный не настаивает. Наверное, это наша вина.

— Он заказал номер заранее?

— Нет. Просто приехал сегодня утром и спросил, есть лисвободные комнаты.

— Багаж? — задал вопрос Селби.

Норуолк кивнул головой в сторону дорожной сумки и потертогопортфеля, стоящих на багажной стойке:

— Он путешествовал налегке. Портфель, сумка и пальто. Яспециально проверял у коридорного.

Рекс Брэндон обошел номер и сказал:

— Ну что ж, это, пожалуй, все, что мы можем сделать, однаконадо попросить доктора осмотреть его. Он…

Раздался громкий и властный стук в дверь.

— Отто Ларкин, — лаконично обронил шериф. Фрэнк Норуолкоткрыл замок.

Отто Ларкин толчком распахнул дверь и, едва взглянув натруп, посмотрел на шерифа.

— Привет, Рекс, как идет дело?

Норуолк прикрыл дверь и повернул защелку замка.

Ларкин уставился на Селби, пытаясь соединить для себязнакомое лицо и непривычную военную форму. Узнав, он схватил руку бывшегопрокурора обеими руками.

— Дуг Селби! Вот это да! Ужасно рад тебя видеть. Нет,правда, я очень рад. — И добавил, как человек, искренность которого можетвызвать сомнение: — Можешь мне поверить!

В бытность Селби окружным прокурором, особенно в первыегоды, пузатый шериф полиции, внешне демонстрируя сердечность, всегда был настороне Сэма Роупера и его команды. Под маской дружелюбия скрываласьвраждебность и готовность нанести предательский удар прокурору или шерифу, аесли представится возможность, то и обоим сразу. Теперь же, повернувшись на стовосемьдесят градусов — профессиональные политики называют это естественнойпереориентацией, — Ларкин испытывал подлинно дружеские чувства к шерифу ибывшему прокурору.

— Итак, теперь ты майор, Селби, — продолжал Ларкин, и еголицо светилось искренним расположением.

— Как твои дела? — спросил Селби. — Ты отлично выглядишь.

— Прекрасно себя чувствую, — отвечал Ларкин. — Правда,приходится таскать на себе лишний жирок, но я намерен хотя бы частично от негоизбавиться. Так что у нас здесь?

— Постоялец дал дуба от сердечной недостаточности, — ответилНоруолк.

Ларкин еще раз бросил взгляд в сторону распростертого наполу тела и вынес свой окончательный вердикт:

— Ясно, машинка была с дефектом. Значит, вы все осмотрели?Теперь нам следует известить коронера. Больше здесь нечего делать. Может,ребята, спустимся вниз и выпьем по чашечке кофе? Там мы…

— Взгляни-ка на этот кусок сахара, Рекс, — сказал Селби.

— Что там не так?

— Ты разве не чувствуешь постороннего запаха? Кроме того,кусок чересчур влажный, обрати внимание, как он поблескивает.

Шериф Брэндон посмотрел на сахар.

— Что за сложности с этим кусочком, ребята? — спросил ОттоЛаркин.

— Видишь специфическую пену, выступившую изо рта покойника?Наклонись над ним, и ты почувствуешь слабый запах горького миндаля.

— Ну и что из этого?

— Это все признаки отравления синильной кислотой, илицианистым калием. Кроме того, если оставшийся кусочек сахара был ранее пропитанцианистым калием, он начинает более активно впитывать влагу из воздуха.

Норуолк нахмурился, чувствовалось, что он с трудомсдерживает раздражение.

Маленькие глазки Отто Ларкина заблестели, а шериф явнопомрачнел.

— Ты полагаешь, это самоубийство, Дуг? — тихо спросилаСильвия.

— Не понимаю, почему он должен был так усложнить способрасставания с жизнью? Если он хотел отравиться, то почему просто не принять яд?Он…

Кто-то вновь постучал в дверь.

Норуолк взглянул на шерифа и, не дожидаясь сигнала, повернулзащелку и открыл дверь.

У порога стоял коридорный с каким-то небольшимпродолговатым, обернутым в зеленую бумагу предметом.

— Я подумал, вам это будет интересно, — сказал коридорный.

— Что это? — спросил Норуолк.

— Пакет для мистера Роффа. Мы хотели вручить его раньше, нона наш стук никто не отвечал, поэтому в ячейке для ключей оставили записку опосылке…

— Когда это было? — спросил шериф.

— В записке сказано — девять тридцать утра.

— Как поступим? — обратился Норуолк к представителям власти.— Будем вскрывать?

Шериф утвердительно кивнул.

Норуолк развязал бечевку и снял зеленую бумажную обертку.Под ней обнаружилась картонная коробка. Он приподнял крышку, заглянул внутрь инахмурился, увидев содержимое.

— До чего этот парень додумался? Заказать цветы насобственные похороны…

— Что там? — спросил Брэндон.

Вместо ответа Норуолк повернул коробку так, чтобы все моглиувидеть ее содержимое.

В коробке, выстланной мятой зеленой бумагой, покоилсяодинокий цветок гардении.

Пальцы Сильвии впились в руку Дуга Селби — она умоляла его омолчании.

Брэндон хрипло произнес:

— Как получилось, что в гостиницу прислали цветы? Он их самзаказал или…

— Мне кажется, сам, — ответил Норуолк. — До вашего прихода япроверил его телефонные разговоры. Один из звонков был в цветочный магазин. Онпозвонил, как только въехал.

— Один из звонков? Значит, были и другие? — спросил Селби.

— Да, в восемь пятьдесят пять он звонил на железнодорожныйвокзал.

— Вокзал… — протянул Брэндон. — Возможно, они там запомнилиэтот разговор.

— Я уже проверил, — сказал Норуолк. — Там был всего одинчеловек. Говорит, что помнит разговор, потому что он состоялся как раз передпроходом товарняка. На подходе был состав номер девять. Звонившийинтересовался, не опаздывает ли номер двадцать третий.

— Двадцать третий? — Брэндон посмотрел на Селби. — Ты прибылэтим поездом?

— И еще дюжина других пассажиров, — небрежно бросил Селби.

Сильвия не сводила умоляющих глаз с Рекса Брэндона.Убедившись, что тот понял ее сигнал, она показала взглядом на Отто Ларкина.

— Кто-нибудь его посещал? — спросил Селби у Норуолка.