– Иван? Какие новости о Михаиле? – обеспокоенно спросила она.

– 

Добрый день, Людмила Павловна. Пока ничего не могу сказать. Это пристав Илья Петрович Столбов. Он приехал поговорить с Вами, хочет помочь Михаилу.

– Если так, то милости просим в дом, – управляющая оглядела Столбова с ног до головы. Они прошли в дом и поднялись на второй этаж, как раз в ту комнату, где проходил тот злополучный ужин. О чем сразу упомянул Иван.

– Мы как раз здесь сидели тогда.

– Что-то хотите с дороги? – спросила управляющая.

– Чаю бы, – попросил Столбов.

– Хорошо. Располагайтесь, я схожу распоряжусь.

– Вы отсюда смотрели? – спросил пристав урядника, подойдя к окну, когда вышла Людмила Павловна.

– Да, – Трегубов тоже подошёл к окну. Медведев на лошади был вон там, напротив того куста, а Михаил перед ним в одном или двух метрах.

– О чём Вы хотите со мной поговорить? – управляющая вернулась и села за стол.

Столбов отодвинул стул и присел напротив. Трегубов разместился сбоку.

– Я бы хотел подробно разобрать, что здесь произошло, что за люди были. Может быть, это поможет Михаилу.

– Что ему сейчас грозит?

– Тюрьма или каторга, – пожал плечами пристав, – но, вероятно, есть какие смягчающие обстоятельства. Вы давно здесь работаете?

– С рождения Михаила. И что это могут быть за обстоятельства? – Людмила Павловна посмотрела на полицейского.

– Пока не знаю. Вам здесь нравится? Как бы Вы описали Вашего хозяина?

– Михаила? Он образованный, добрый и интеллигентный юноша. Он вырос у меня на глазах, и почти как сын мне. Вот Иван может подтвердить.

– Иван сейчас при исполнении, и он будет записывать нашу беседу.

Трегубов спохватился под строгим взглядом Столбова и начал судорожно доставать письменные принадлежности.

– Значит, Вы давно работаете здесь? А где живете?

– Здесь же, в имении. У меня две комнаты во втором этаже.

– У Вас есть семья? – спросил пристав.

– Нет, я не замужем.

– А были?

– Нет, не была. Но к чему эти вопросы? Разве они помогут?

– Я пока не знаю, просто составляю картину.

В комнату вошла дородная женщина средних лет с подносом и молча поставила по чашке чая перед полицейскими.

– А кто был ещё в тот день? – спросил пристав, дождавшись пока женщина вышла.

– Шляпниковы, потом доктор.

– Давайте по очереди: Шляпниковы, – прервал её Столбов. – Шляпниковы – это кто?

– Наши соседи. Василий Иванович, помещик, у них большие земли вокруг. Он друг покойного Алексея Константиновича. Как и Александр Францевич, который тоже был тут.

– Врач?

– Да, врач.

– И ещё был директор завода? – спросил Столбов.

– Да, Иосиф Григорьевич.

– А по какой причине был ужин?

– Да особенно и не было причины. Приехал Александр Францевич, а поскольку он дружен с Василием Ивановичем, я позвала и Шляпниковых.

– А зачем приезжал доктор? Извините за нескромность, кто-то заболел?

– У нас он был проездом, – ответила Людмила Ивановна. – Он ездил осматривать Мглевскую Марию Александровну. Ей не здоровится.

– Я слышал об отравлении. А к Вам зачем приехал?

– Приехал рассказать Михаилу, как его невеста.

– Понятно. И Вы пригласили его на ужин?

– Да, раз уж он здесь.

– А Иосиф Григорьевич по какой причине навестил имение?

– Я его вызвала, поговорить по делам завода.

– Понятно. То есть, получается так – если не так, поправьте меня, пожалуйста, – что господин доктор был проездом, остальных гостей пригласили Вы, и Вы организовали ужин. Это не инициатива Михаила?

– Да, всё верно, – медленно проговорила Людмила Иванова, – Вы думаете это как-то может помочь?

– Не знаю, пока не знаю.

– Михаил говорит, что ружье после смерти Алексея Константиновича, который был заядлым охотником, не заряжалось?

– Всё верно. Не то чтобы заядлым… вот доктор – тот да, – но за компанию ходил, – подтвердила управляющая.

– Он сам пошёл за ружьем, Михаил? Где оно, кстати, хранится?

– Нет, послал Петьку. Вы его видели. А хранится оно в первом этаже у садовника Степана Игнатьевича.

– Почему там?

– На случай, если воры залезут, да и обращаться с ним никто больше не умеет.

– Что говорил Медведев, когда приехал?

– Он не говорил, а кричал спьяну, звал Михаила драться на саблях.

– А что Михаил, не захотел драться на саблях? Пошёл сразу за ружьем?

– Да. То есть нет, сначала хотел тоже пойти за саблей, от Алексея Константиновича осталась, армейская, но потом передумал и послал Петьку за ружьём.

– А почему передумал? – как бы невзначай спросил пристав.

– Кто-то сказал, что не нужны здесь дуэли, что просто надо его выгнать.

– А кто сказал?

– Мне кажется, что я.

– То есть Вы предложили взять это ружье?

– Да. Так и было, как за неделю до этого, когда капитан уехал.

– Понятно. Вы знали, что ружьё заряжено?

– Нет, конечно! – возмутилась Людмила Павловна.

– То есть, Вы уверены, что оно было не заряжено?

– Я за ним не слежу, не знаю, – управляющая поджала губы. – Спросите лучше Степана.

– Спросим, конечно. Можете его позвать сейчас?

– Ко мне больше нет вопросов? – резко спросила она.

– Нет, спасибо, – ответил пристав.

Управляющая метнула злой взгляд на Ивана, который опустил голову и сделал вид, что не заметил этого, и вышла из комнаты.

– Ну – с, что думаете, молодой человек? – Столбов повернулся к уряднику.

– Вы имеете ввиду, что Людмила Павловна всех собрала, и что именно она предложила принести ружьё?

– Да.

– Не знаю, что и сказать, может, и подозрительно, а, может, и нет. А зачем ей всё это? А ну как всё-таки случайность?

– Нужно разобраться, откуда в ружье пуля, – ответил пристав.

Вошел Степан Игнатьевич и стал мяться на пороге.

– Садись, Степан, – Иван указал на место, где до этого сидела управляющая.

– А что, Степан Игнатьевич, говорят, тут браконьерством занимаетесь потихоньку? – сразу пошёл ва-банк Столбов.

– Да кто? Да как? Да Вы что, Ваше благородие! Нет! Ни в коем случае! Никогда! Вы бы вот Людмилу Павловну спросили. Я даже при Алексее Константиновиче. Нет. Зверюшек мне жалко.

– Ладно, ладно, тогда зачем ружьё то зарядили? От воров боязно? – участливо спросил Столбов.

– Нет, не заряжал я. Да и патронов то давно нет. Никто не охотится, вот и не покупают, – заволновался Степан Игнатьевич.

– А кто ещё берет ружьё?

– Никто, – Степан пожал плечами. – Так оно и стоит в шкафу. Только барин молодой брал раз, когда в прошлую неделю капитан ругаться приезжали. А больше и не трогал его никто.

– Хорошо, – сказал Столбов мы тебе верим. – А кто ещё был тогда в доме из прислуги кроме тебя?

– Петька и Ильинична, кухарка.

– А скажи, это ты заметил, что Медведев мертвый?

– Да. Услышал выстрел, думаю, случилось что? Прибежал, смотрю: его благородие лежат. Смотрю: кровь.

– А ты сам