– Спал уже, намаялся за день, пока лето – работы с утра до ночи. Выстрел разбудил. Вскочил, думаю, случилось что, может, лихие люди? Сейчас времена то какие!

– А что, капитан, говорят, уже приезжал?

– Да, приезжал. Но я прошлый раз его не видел, работал за домом.

– Скажи, кто ещё умеет с оружием обращаться, кроме тебя? Кто может зарядить ружьё?

– Думаю, что только молодой барин, – сказал, подумав, Степан.

– А этот, конюх?

– Федька? Да нет, куда ему.

– Хорошо, спасибо.

– Могу идти?

– Да, ружье только принеси, мы его заберем. Людмилу Павловну предупредим, – ответил Столбов на вопросительный взгляд садовника.

Управляющая ждала полицейских за дверями комнаты.

– Ну что, много полезного для Михаила Алексеевича узнали? – спросила она, скептически глядя на Ивана.

– Узнали достаточно, – ответил за Трегубова пристав, – а вот насколько оно полезное – подумаем ещё.

– Ну, Бог Вам в помощь.

– Да, и ружьё мы заберем – улика.

– Забирайте, ради Бога, одна беда от него.

Разговаривая, они вышли во двор. Петька уже привел лошадей.

– А что, тебе Степан ружьё передал, когда молодой хозяин просил принести? – спросил ненароком Столбов, влезая на коня.

– Нет, не было его, спал уже. Я ружьё в шкафу взял и бегом принёс. Ситуация требовала.

– А, ну понятно. До свидания, Людмила Павловна.

Подошёл Степан и принёс ружьё. Когда полицейские отъехали от имения, Столбов сказал молодому уряднику:

– Смотри, ружье якобы бесхозное, а кто-то хорошо почистил и смазал его недавно.

5.

Доктор, которого тем же вечером посетили Столбов и Трегубов, владел небольшим, но опрятным двухэтажным особняком на Калужской улице. Он пригласил полицейских в гостиную, которую также можно было назвать и библиотекой, и кабинетом. Иван оценил количество книг в двух огромных, до самого потолка, книжных шкафах, которые занимали целую стену напротив двери. У другой стены, против двух окон, стоял массивный письменный стол. Однако доктор, закинув ногу на ногу, устроился в потертом кожаном кресле, стоявшем в центре комнаты. Рядом с ним было второе такое же, в нём мгновенно разместился пристав, поэтому Ивану ничего не оставалось, как присесть на деревянную скамейку между окон. Сесть за письменный стол доктор ему не предложил, так что молодой урядник достал письменные принадлежности и приготовился писать на коленях.

– Я, конечно, ждал кого-то из полиции, – сказал доктор Рар, – но приятно удивлён, что это Вы, Илья Петрович. Чем я могу быть Вам полезен?

– Мне взаимно приятно посетить Вас, доктор. Что касается нашего следствия, я уже хорошо представляю картину происшествия. Тем более, что есть непосредственный свидетель, – Столбов указал на Ивана. – Но хотел бы уточнить некоторые детали.

– Сначала позвольте полюбопытствовать, каковы Ваши цели? – спросил доктор.

– Безусловно, исполнение правосудия, Александр Францевич. Как иначе?

– Ах, Илья Петрович, я же не об этом! Это само собой разумеется. Вы же меня поняли? Я о Вашем отношении к Михаилу Торотынскому. Какое несчастье с ним приключилось! Что Вы думаете об этом, на мой взгляд, достойном молодом человеке?

– Пока я склонен думать, что это несчастный случай. Но погиб человек, и надобно до конца разобраться в причинах его возникновения. Здесь ещё остаётся много вопросов.

– Ну, что же, если я могу помочь на них ответить, задавайте вопросы!

– Начну, пожалуй, быть может с неожиданной стороны: чем отравилась невеста Торотынского? Вы же к ней ездили в тот день?

– Хм, действительно, неожиданно. Да, ездил к Марии Александровне. Чем отравилась – сложно сказать, да я и не сразу тогда приехал, не в день отравления.

– Но отравилась сильно? – спросил пристав.

– Да, возможен был летальный исход, но организм молодой, справился.

– Александр Францевич, а Вам знакомы работы профессора Пеликана?

– По судебно-медицинской токсикологии? Конечно, я же врач, – раздраженно ответил доктор. – Вы хотите сказать, что это могло быть намеренное отравление?

– Не знаю, Вы мне скажите: могло или нет?

– Явных признаков не было, – задумавшись, ответил доктор. – Но я не сразу приехал, и я не думал в эту сторону, когда осматривал её.

– То есть, возможность такая существует?

– Существует, – после небольшой паузы, сказал Рар.

– А мы можем сейчас это установить, раз у нас появился такой интерес? – спросил Столбов.

– Прошло много времени, и это зависит от того, чем она отравилась. Задача очень сложная, но выполнимая.

– Быстро это прояснить можно?

– Насколько быстро?

– За пару дней, например.

– За пару дней точно нет. Нужны, как минимум, реактивы, поскольку исследование полагает быть широким, раз я не заметил ничего примечательного сразу.

– Плохо. Мы можем сделать так: подумайте, что может пригодиться, а мы попробуем обойтись без экспертизы. Но если что, обратимся к Вам за советом.

– Но почему Вы думаете, что это возможно? С чего бы кому-то травить Марию Александровну? – удивился доктор.

– Хороший вопрос. Я не думаю, я просто отрабатываю все возможности. А Вы только что сказали, что такое возможно.

– Да, сказал. Но кто может желать зла девушке?

– Может, и никто. Но согласитесь, если бы не молодой и здоровый организм – так Вы выразились? – у нас было бы два трупа: бывший жених и его невеста. Вам не кажется это странным? Совпадение? Может, и совпадение. А если нет? Затем и существует расследование, чтобы раскрыть всё, чего мы пока не знаем, ответить на все вопросы.

– Я понял Вас, и, как сказал ранее, готов на них ответить.

– Вы давно знаете капитана Медведева, госпожу Мглевскую? Что заставило её передумать в отношении капитана и согласиться выйти за Торотынского?

– Я их знаю, конечно, но, скорее, как доктор. Мне сложно что-то говорить о человеческих отношениях или чувствах людей, не столь близко мне знакомых. Могу только сказать про капитана, что я не удивлен тому, что с ним случилось. Его кончина соответствует его характеру и поведению, а госпожа Мглевская достаточно разумная и практичная особа. Мне сложно представить их вместе, если уж честно.

– А что Вы можете сказать про Шляпниковых, например. Не было ли у них каких-либо трений с Медведевым или Торотынским?

– Шляпниковы были самые богатые землевладельцы в окрестностях. Но, думаю, в последнее время, после реформы крепостного права, дела идут у них не очень. Но это – лишь моё предположение. Лучше спросить у них. Что касается проблем с Медведевым или Торотынским, если таковые и были, то я ничего о них не знаю, – покачал головой доктор. А вот у Сашко были!

– У директора завода? – встрепенулся пристав.

– Да.

– И что это за проблемы?

– Не могу сказать, не знаю. Но я видел их несколько дней назад у церкви Святой Троицы. Я проходил мимо и хотел