«А если он узнал меня? Вдруг он злопамятный? – пронеслось в голове, и моя гордость поубавила пыл. – Может, он из тех преподавателей, для которых знания эстада – не самый важный критерий для выставления итогового балла? Он не поставит мне «девятку» или «десятку», я перестану получать повышенную стипендию, мне придётся пойти работать, я завалю остальные предметы, меня не возьмут на работу консулом, и вся жизнь – коту под хвост!»

В общем, накручивать себя я всегда умела, и к тому моменту, как подошла к профессорскому столу, мои плечи совсем поникли, а взгляд устремился в пол.

«Обожаю эти свои сапоги», – почему-то подумалось мне. Самый подходящий момент для таких мыслей!

– Никаэлла, у вас всё в порядке? Вы готовы к коллоквиуму? – спросил профессор абсолютно безразличным тоном, чётко давая понять, что ему совершенно наплевать и на моё самочувствие, и на мою готовность.

Я кивнула.

– Тогда присаживайтесь.

Хорошо хоть стол преподавателя стоит достаточно далеко от эстадских парт, и мой непривычно дрожащий голос никто не услышит, кроме профессора…

– Сколько рас населяет Герехтайт, и как это число менялось за последние десять лет?

Я поняла, что точно знаю ответ на этот вопрос, почувствовала уверенность, и начала говорить, вроде даже без дрожи в голосе:

– Десять лет назад Герехтайт открыл свои границы, и поток инопланетных беженцев хлынул на территории городов планеты. Ежемесячно на планету прибывали представители различных рас практически с каждой планеты Миита. В итоге, к концу десятилетия к пяти коренным герехтайтским расам прибавилось ещё тридцать две инопланетных. Итого, сейчас на Герехтайте насчитывается тридцать семь отличных рас. Все называть?

– Вы можете назвать все тридцать семь рас? – удивился профессор.

По-моему удивился. По его тону особо не понять.

– Могу, – уверенно ответила я.

– Не стоит. Назовите пять коренных рас Герехтайта.

– Гаскаэны, гаскилоты, гасматы, гастамиты, гастарты.

– Отличительные особенности гастартов.

– Самой главной особенностью гастартов является красный цвет глаз, благодаря которым их не спутаешь ни с какой другой расой.

– С чем это связано?

– С особенностью образа жизни в древние времена. Гастарты являлись охотниками солёных морей, и большую часть жизни проводили под водой. В связи с этим глаза приобрели красный цвет, в ходе эволюции это повлияло на ДНК гастартов, сделав этот цвет постоянным.

– Хорошо, мисс Вейс… Видимо, с инопланетными расами у вас гораздо лучше, чем с искусством переговоров…

Я резко подняла взгляд на профессора, он смотрел на меня, кажется, не моргая.

– Я не понимаю, – искренне удивилась, – причём здесь искусство переговоров… к тому же по тому предмету у меня высший балл, да и профессор Икельхав мной доволен…

Регнер перебил мой неуверенный лепет и так же бесстрастно и холодно заявил:

– Сомневаюсь, что это профессор Икельхав научил вас начинать диалог, называя оппонента кретином.

У меня перед глазами всё поплыло, пол под ногами разверзся, и я подумала – хорошо, что я сижу, иначе точно упала бы. Я попыталась сфокусировать взгляд на своих руках со сцепленными пальцами, сжала их так, что ногти покраснели. Что мне сказать? Извиниться? Великий, как стыдно…

А профессор продолжил свои издевательства.

– А вот ведение переговоров с демонстрацией нижнего белья действительно может привести к положительным результатам в некоторых случаях…

Возмущение стало заменять сжигающий стыд… Не поняла. Он на что намекает? Что я способна предложить себя первому встречному ради достижения цели?

– Я не помню, чтобы мы с вами когда-либо вели переговоры, – заявила, гневно глядя Регнеру в глаза, – а делать выводы о моих профессиональных и человеческих качествах, исходя из случайного столкновения в ночном клубе, да и к тому же не зная всех предшествующих этому столкновению обстоятельств, это неправильно и, простите, глупо.

– Вы сейчас назвали меня глупым, эстадка?

В его зелёных глазах появился какой-то блеск… Что это? Гнев? Веселье? Он так забавляется, что ли? Мне совсем не весело!

– Вы сделали неверный вывод, профессор. Снова.

– Я знаю больше, чем вы думаете, мисс Вейс. И о ваших личных качествах, и об обстоятельствах. Параграф восемь, пункт четыре. Подготовить доклад. Можете начинать готовиться прямо сейчас.

Я внимательно посмотрела на Регнера. Что это сейчас было? Что он знает? Я сдала коллоквиум или нет?

– Я сдала?

– В ведомости будет проставлен высший балл. Пройдите на своё место.

После пар, продолжая думать о том, что произошло сегодня на инопланетных расах, я, будучи и так очень зла из-за того, что меня обвинили в излишней распущенности, всё набирала и набирала на алла номер Эльзы, она же не отвечала вот уже на пятый мой вызов. И я бы уже отправилась на её поиски, если бы не договорилась с Джеймсом обсудить план действий по возвращению Баунти. Надеюсь, она не забыла, что Эдди пригласил нас сегодня на ужин, чтобы познакомить с каким-то там своим старым другом по военному лагерю.

Джеймс уже ждал меня в условленном месте, он был не один, а со своим верным другом и подпевалой Энди Каусом.

– Ника, – сходу начал Джеймс, – Энди всё время был со мной, он видел, что та девка сама на мне висла, он подтвердит.

– Точно. Проблема решена... Раз видел твой Энди... – съязвила я. – И ты правда думаешь, что Эльза поверит твоему дружку? Вот просто возьмёт и поверит? Нет, Джеймс, тут нужно что-то поубедительнее подхалима, готового сказать что угодно, лишь бы ты пригласил его в гости поиграть на приставке.

– Эй, – расстроился парень.

– Без обид, Энди. Это факт.

Энди поджал губы и повернулся к Джеймсу:

– Я пошёл, старик. Похоже, от меня тут толку мало.

Джеймс не обратил на друга внимания и продолжил прожигать меня умоляющим взглядом своих большущих карих глаз, ярко выделяющихся на бледном лице. Я сжалилась. Села на ступеньки невысокого крыльца, ведущие в химические лаборатории и приготовилась слушать.

– Джеймс, расскажи мне всё с самого начала и по порядку, и в мельчайших подробностях, желательно.

– Эта… девушка начала ко мне клеиться сразу, как только закончилась официальная часть! – активно размахивая руками начал вещать Джеймс. – Она зашла за мной в мужской туалет, ты представляешь? Там я её оттолкнул, и сказал, чтоб не подходила ко мне больше, Энди там был. Он может подтвердить! Но она не поняла! Догнала меня возле лестницы и повисла у меня на шее. Я оттолкнул её снова, довольно грубо разжал её костлявые руки и вроде даже пальцем пригрозил… Сказал, что ударю её, если ещё раз до меня дотронется. А она только стояла и улыбалась. Я психанул и пошёл наверх, в ВИПку. Я был назначен там ответственным и следил, чтобы первокурсники не напивались, сел в кресло за нашим столом и, собственно, следил… ну и общался с Энди. А она припёрлась часа через пол и уселась ко мне на колени! Я даже глаза прикрыл, борясь с желанием ей втащить по лицу, а так хотелось! И вот тут и появилась Шоколадка…