Я молчала. Крайнее потрясение не желало покидать меня. И где-то на задворках сознания осторожный голос шепнул — не к добру все это. Внезапно осипшим голосом я выдала:

— Ты шутишь, Лэтти! Это не может быть правдой! Не может Император лично вызывать на аудиенцию меня, это смешно! Нет у меня никаких особых талантов и заслуг, чтобы удостоиться такой чести! — я дрожала, даже слова подбирала какие-то необычные. Кажется, мое состояние подействовало и на спутника — он бросил улыбаться и положил мне руки на плечи, успокаивая, стремясь мягкими, медового цвета глазами поймать бегающий льдистый взгляд.

— Минати, да соберись ты уже! Такой важный день, тебя вызывает сам Император, у нас назначено время, а ты тушуешься и… Не знаю, что еще!

— Лэтти, почему ты не предупредил, что мы едем к… К… И я бы морально подготовилась.

— Ты бы заперлась у себя в комнате, и только сняв крышу, мы бы смогли тебя оттуда вытащить, что я не знаю тебя, что ли! — резонно возмутился парень. — Возьми себя в руки уже, ну чего ты расклеилась!

Я кивнула и попыталась освободиться из теплых полуобъятий Лэтти. Он отпрянул, почувствовав мое сопротивление, и слегка зарделся. Я сделала вид, что не заметила этого.

— Хм, надеюсь, об автомобиле позаботятся должным образом, — нарочито спокойно произнес спутник, провожая взглядом молчаливого слугу, обязанного отправить машину на временное хранение. — Хорошо, идем. В «вызове» написано, что нас встретят и проводят в Главный Императорский Секретариат. Что будет дальше — не знаю.

— Почему «вызов» не прислали мне лично, если уж он на мое имя? — задумалась я, оглядываясь по сторонам.

Мы шли вдоль широкой аллеи, густо посыпанной розоватым гравием. По бокам тянулись покрытые гигантскими белыми цветами деревья и фигурно-подстриженные кусты — не такая уж и редкость для столицы, накрытой Куполом, создающим «вечно-теплые сезоны». Тут же располагались искусно вырезанные каменные скамьи, слишком красивые для городских садиков, обретшие достойное пристанище в Императорском Парке. Пешеходную дорожку делил пополам искусственный ручей, весело бегущий по специальному, выложенному бирюзовой плиткой углублению. И солнце, ярчайшее солнце дополняло и заканчивало чудесный ландшафт, создававшийся вокруг этого места десятки лет. Казалось, что оно отражалось отовсюду, грело и радовало. И каждый идущий к дворцу по дорожке, имевшей небольшой уклон вверх, осознавал, что именно так должно выглядеть сердце его Империи. Восходя к нему, ты будто поднимался к вершине мира.

— Потому что само письмо пришло на имя нашего шефа — о́рна Ма́льтима. А, прочитав его, он вызвал меня и велел послать за тобой. Даже служебный автомобиль разрешил взять! Конечно, после того как убедился, что я не уступлю и на прием он не попадет, — Лэтти снова улыбался.

Невозможно отрицать обаяние и дружелюбие, заключенные в его улыбке. Ею он подкупал самых несговорчивых преподавателей Школы и соблазнял девушек. Эти грустные девицы потом прибегали ко мне, жаловались и страдали, что сам Лэтти «никогда не смотрит на нас так, как на тебя!» Самые бойкие даже предлагали уступить им парня. Их слезы и упреки я не понимала, иногда даже пыталась помочь им добрым советом, но чаще получала недоверчивый взгляд и прозвище «собаки на сене», произносимое за глаза. Мы с Лэтти дружили уже очень давно, я не могла представить серьезных поворотов своей жизни без него, ровно как представить его рядом в качестве… Ну… Скажем, спутника жизни. Сам Лэтти всегда отмахивался от подобных предположений, однако своими сердечными переживаниями ни с кем не делился… А я иногда замечала на себе «те» его взгляды. Или казалось, что замечала… Они приводили меня в смятение, и я вновь делала вид, что глуха и слепа.

— Спасибо, что приехал и настоял остаться со мной, — немного смущенно поблагодарила я.

— Ты же мой статумсата! Я не мог бросить тебя одну! Вот увидишь, однажды на нашу долю выпадет самое замечательное приключение, и мы переживем его вместе! — жизнерадостно ответил Лэтти, тряхнув блондинистой шевелюрой. Ведь вместе в одну миссию мы никогда не ходили…

Преодолев двенадцать мраморных ступеней Императорского дворца, мы оказались напротив огромных дверей белого дерева, украшенных резьбой и витражами всех оттенков лазури. Даже самый глупый обыватель, сравнивая цвет нашей униформы с цветом национального флага, должен был догадаться, что мы состоим на государственной службе. Именно это оберегало нас от возможного насилия жителей — они знали, что мы под защитой. Хоть и опасны для общества. Такой вот замкнутый круг.

Лакеи молчаливо отворили перед нами Главные двери и прикрыли, как только мы вошли в первую залу, носившую, как я помнила из уроков истории, название — Аюля́дэ. Оказавшись в самом центре, мы с Лэтти синхронно подняли взоры к потолку. Над нами висела неописуемых размеров старая люстра, в которой Император IХ заменил свечи маленькими магическими фонариками. Сделано это было, чтобы избежать вековой копоти, скапливающейся на самом верху, мешающей любоваться восхитительной лепниной и мозаиками. Мы много читали об этом зале, еще больше слышали слухов и сплетен, но никогда не рассчитывали увидеть это великолепие своими глазами. Картины под потолком изображали эпические моменты истории Империи — сражение Мудрейших Отцов с Ордами Эша́дов, победу над Магическим Королевством О́ринда, строительство дворца Императором VI, создание Купола над Киллана По и его городами-сателлитами…

— Доброго дня, о́рнэт! — достигла моего отключенного слуха фраза, произнесенная в третий раз. Я толкнула локтем Лэтти, возвращая его обратно на землю, и поздоровалась. Низенький мужчина в красной ливрее понял, что, наконец, привлек наше внимание, поклонился и продолжил. — По какому делу Вы прибыли во Дворец?

— Нам назначена личная аудиенция у Императора, — ровно ответила я.

— Могу я спросить, что послужило поводом? — немного высокомерно глянув на нас, продолжил служащий Дворца.

— Не можем знать. Но у нас с собой письмо-вызов, — быстро нашелся Лэтти.

— Могу я взглянуть?

Лэтти передал письмо, скрепленное сломанной голубой печатью.

— Все верно, нас предупреждали. Значит, Вы из Департамента? — в тоне мужчины к высокомерию примешались нотки презрения.

— Статумсата Минати Летико и мельтесата Лэтти Карбостье́ро.

— Следуйте за мной, — скривившись и едва скрывая пренебрежение, приказал встречающий.

Мы долго петляли по запутанному лабиринту зал и коридоров, ступая с неприличной для мелькавших обстановок скоростью. Но, несмотря на это, мы с Лэтти успевали любоваться роскошными интерьерами, достойно подтверждавшими богатство и силу Империи. После продолжительных блужданий мы остановились непримечательной комнате,