Подъезд к загородному клубу «Черепаший ручей», естественно, шел в гору. Не в силах подавить нарастающую волну паники, я встала на педали и принялась крутить их изо всех сил. Внезапно, в голове моей зазвучал мамин голос: «Меган, дорогая, у тебя никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление». Ну спасибо, мама.

Впереди я увидела тенистую парковку и двери парадного входа. Я представила, как другие девушки, приехавшие конечно же заранее, остановили там свои машины, в которых кондиционер работал с такой силой, что им приходилось накидывать на плечи кашемировые кардиганы. Выходили они очень осторожно, чтобы ни в коем случае не испортить прическу и не сломать ни одного ногтя. Они брали билет у парковщика и проходили всего восемь шагов до прохладных комнат клуба. Да этого времени не хватило бы на то, чтобы растопить один ломтик шоколадки, а уж тем более испортить так тщательно наложенный макияж.

Терзаясь этими горестными мыслями, я подлетела к подъездной дорожке, затормозила с визгом и встретилась безумным взглядом с парковщиком. Он был молод, одет в черные шорты и белое поло. А еще он был чертовски красив: большие карие глаза, волнистые волосы, очаровательная ямочка на подбородке. Я ждала, но он не двинулся с места, а просто стоял с билетом в руке и смотрел на меня.

– Ну? – спросила я наконец.

От удивления он даже рот открыл.

«Бедный парень, Господь щедро одарил его красотой, но совсем не наделил мозгами», – подумала я, а вслух спросила:

– Что, ты никогда раньше не парковал велосипед?

Это его возмутило. Он шагнул вперед и взялся за руль.

– Извините, добрый день… мэм, – смущенно пробормотал он и наконец-то улыбнулся. Боже, какая у него была улыбка, она сияла ярче, чем все огни Уэсткотт-Филда. – Добро пожаловать в загородный клуб «Черепаший ручей».

– Спасибо. – Я расстегнула свой шлем и протянула ему.

Парковщик увидел тиару и снова улыбнулся. Он действительно был красивым. Должно быть, дамы в возрасте заваливали его чаевыми. Мне вдруг захотелось хоть как-то оправдаться перед ним за свой внешний вид, но что я могла сказать?

Вконец разволновавшись, да еще и смутившись под его взглядом, я попыталась быстро слезть с велосипеда, но подол моего роскошного красного платья зацепился за что-то, я резко дернула и… порвала его! Мы оба застыли, слыша звук рвущейся ткани. Подол порвался от бедра до бедра, и теперь на моей заднице зияла огромная дыра, через которую во всех подробностях можно было рассмотреть мои простецкие хлопковые трусики с подсолнухами.

– Отлично, – пробормотала я в отчаянии. – Просто отлично.

Парень посмотрел на меня с сочувствием. Я попыталась собрать подол так, чтобы дыру было не особенно видно, и протянула ему пять баксов.

– О, большое спасибо, мэм, – сдержанно улыбнулся он, но в его голосе явно слышалось веселье.

Что ж, и моя тиара, и порванное платье, и трусы с подсолнухами вполне располагали к паре-тройке забористых шуток.

– Не за что. – Я гордо вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Улыбка парня стала шире. Определенно его забавляла тиара. Я кивнула на свой велосипед: – Двигатель не выключайте.

– Да, мэм, – сказал он и наконец-то расплылся в радостной улыбке.

У меня застучало сердце – парень был безгранично мил. Типичная для меня ситуация: в будущем меня ждали толпы богатеньких красавчиков, с которыми можно было весело проводить время на вечеринках, а я западаю на парковщика. Я ушла, сжимая подол платья, чтобы не было видно дыру.

– Не вздумай угнать его и отправиться кататься, – крикнула я через плечо.

– Ни в коем случае, мэм.

Открывая дверь, я обернулась и поймала его веселый взгляд.

Парень осторожно прислонил мой велосипед к стене, и тут на парковке взревел черный «Мерседес АМГ», из которого выскочил пожилой мужчина в поло с надписью «Загородный клуб „Черепаший ручей“». Мой «парковщик» подошел к водительской дверце и отдал мои пять долларов настоящему парковщику.

Он сделал паузу, прежде чем сесть в машину, посмотрел в мою сторону, улыбнулся еще шире и помахал, явно наслаждаясь моментом. Мой шок сменился весельем. Мой случайный знакомый оказался не только красавчиком, но еще и весельчаком и хитрецом. Я по-махала в ответ. «Увидимся, прекрасный незнакомец», – подумала я, глядя вслед его шикарному автомобилю.

Внутри клуба было темно и холодно, как в иглу, и я остановилась в холле, ожидая, когда мои глаза, которые буквально мгновение назад слепило жаркое, как в Сахаре, солнце, привыкнут к полумраку. Чувствуя дуновение из вентиляционного отверстия сверху, я подняла руки и позволила прохладному воздуху охладить мои мокрые подмышки. Господи боже мой, да я в раю!

Я уже бывала в клубе раньше, а потому знала, что вошла в главный вход. Я оглянулась вокруг. Блестящий паркетный пол, роскошные тканые обои серо-коричневого цвета и массивные дубовые панели. На потолке хрустальные люстры, в углах высокие растения в медных, покрытых благородной патиной кашпо. Все было на своих местах. И тут я заметила какую-то женщину, сидящую за столом у входа и с интересом наблюдающую за тем, как я проветриваю подмышки. А вот это было что-то новенькое.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила она холодно, словно кондиционер заморозил заодно и ее голос.

Я медленно опустила руки:

– Да, здрасте… Я Меган Макнайт. Я приехала на приветственный чай.

– Чаепитие проводится в комнате «Магнолии». Вам вниз по этому коридору, а потом повернете налево. Дойдете до самого конца и увидите двойные двери.

– Большое вам спасибо.

– Не за что.

– На улице очень жарко.

– Да, жарко, – коротко ответила женщина.

Вот и поговорили. Я было двинулась на поиски комнаты «Магнолии», по-прежнему сжимая в руках подол, но тут меня посетило вдохновение, и я вновь повернулась к женщине на ресепшене:

– А вы не могли бы дать мне степлер?

– Пожалуйста. – Она вытащила из ящика стола огромный степлер и протянула его мне.

Я зажала края огромной дыры и нажала на степлер три раза подряд – щелк, щелк, щелк. Ура, дыры почти не было видно. Я покрутилась, нагнулась в одну сторону, в другую, заметила, как в оставшейся прорехе мелькнул желтый подсолнух, и решительно нажала на степлер в четвертый раз. Конечно, теперь подол моего некогда шикарного платья напоминал кожу Франкенштейна, но зато нижнего белья видно не было. Я вернула степлер, подмигнула ошеломленному администратору и отправилась на поиски комнаты для чаепития.

Комната «Магнолий». Какое поэтичное название. Тут же воображение нарисовало роскошно сервированный стол, белое мясо с карри, куриный салат, небольшими порциями разложенный на салатных листьях, льняные салфетки, позолоченный фарфор, приборы из серебра и высокие бокалы с чаем со льдом, украшенные свежей мятой. Ничего особо плохого не могло случиться в комнате «Магнолии», во всяком случае, так мне казалось, когда передо мной предстали белые двойные двери.