Выиграв дополнительное время, Лашель кинулась в защиту на середину поля, сделав пас Мэрайе, блокировавшей Линдси в правом углу. Линдси ловко оттолкнула ее и отправила мяч в сторону ворот. Кэт ринулась вперед, отвлекая внимание одновременно и защитника, и вратаря, и, проведя обманный маневр, позволила мячу пролететь мимо, даже не коснувшись ее ног. Наша «пьеса», которую мы репетировали целую вечность, была сыграна прекрасно. Мне оставалось пробежать всего восемь ярдов, незащищенные ворота словно приглашали: давай, бей, попади… Все, что мне оставалось сделать, это легким движением забить гол. Но я, уже в красках представляя неминуемую победу, в самый последний момент отчего-то разволновалась, не рассчитав, слишком сильно ударила по мячу, и он, взлетев в воздух, врезался в штангу и вылетел за пределы поля.

По зрительским рядам прокатился вздох разочарования, а я, ошарашенная произошедшим, осталась стоять перед пустыми воротами. Я только что упустила шанс, который помог бы нам сыграть в ничью.

«Молодец, Меган, – подумала я, – просто молодец!» Минуту спустя прозвучал свисток. Университет Оклахомы – 2, Южный методистский университет – 1.

Я в бешенстве пнула кулер с водой и попыталась пробраться к выходу через боковой ряд, но тут меня окликнула наша тренер Нэш:

– Эй, заканчивай! – Она нахмурилась, и я буквально физически почувствовала ее разочарование. – Какой надо извлечь урок из всего этого?

– Не быть такой идиоткой? – Я в раздражении передернула плечами.

– Спокойствие, – сказала она, пожалуй, в сотый раз за последний год. – В любой ситуации ты должна высоко держать голову, даже тогда, когда неудачи сыпятся одна за другой. Постоянно хорошо играть намного лучше, чем блестяще, но иногда.

– Извините, – вздохнула я.

– Меня не интересуют твои извинения.

«Ну зачем же вы так?! Неужели не видите, как мне больно?!» – подумала я, опустив голову, но вслух произнесла:

– Я всех подвела…

– Да. Подвела.

Удивительно, как такое возможно, но мне стало еще хуже!

Но тренер подошла ко мне, кончиками пальцев аккуратно подняла мою голову и посмотрела прямо в глаза:

– Теперь послушай. В этом году ты забьешь нам кучу голов. – Ее тон смягчился, отчего она в одно мгновение перестала напоминать сержанта морской пехоты и превратилась в курицу-наседку. – Просто соберись, хорошо?

– Хорошо. – Я снова кивнула и она обняла меня:

– Проигрыш быстро забудется, не переживай.

А сейчас займись-ка вот этим… – Она указала на мою оцарапанную голень.

– Угу, – ответила я, по-прежнему еле сдерживая слезы. Было такое чувство, будто на моих глазах кто-то застрелил мою горячо любимую собаку.

– Увидимся в понедельник, – кивнула тренер на прощание.

Стоило Нэш отойти, как ко мне направилась Кэт. Каталина Эсмеральда Грасиела Мартинес, или просто Кэт, была моей лучшей подругой в команде и единственным человеком, осмелившимся подойти ко мне в сложившихся обстоятельствах. Мы знали друг друга с двенадцати лет, познакомились, когда играли в фут-больной команде «Десотовские Рыси». Теперь, правда, мы были «Пони». Помню, когда мы праздновали ее пятнадцатилетие, то классно повеселились. Тогда я одним ударом разбила пиньяту[1], и рассыпавшиеся в разные стороны конфеты еще долго собирали по всей улице.

– Иди-ка сюда, чокер[2], – широко улыбнулась она и обняла меня.

Я не выдержала и засмеялась: подруга всегда знала, как меня утешить и развеселить.

– Уходи отсюда. Не видишь, я расстроена? – буркнула я, пытаясь справиться с улыбкой.

– Отлично. – Теперь уже рассмеялась она. – По-моему, тебе нужна салфетка или платок.

– Нет, зачем? У меня ведь есть рукав.

– Ну, хорошо, – снова сжала мои плечи подруга. – Увидимся во вторник вечером, да?

Вечер каждого вторника мы неизменно проводили вместе перед телевизором – это была наша священная традиция.

– Конечно, – ответила я, когда подруга уже шла к раздевалке.

– Тогда напиши мне попозже! – крикнула Кэт через плечо и скрылась в дверях.

Когда все наконец разошлись, я села на стул для зрителей и осмотрела свою голень. Кровь сочилась через обшитую кожей защиту. Что ж, похоже, будет еще один шрам. Но такая малость совершенно точно не остановит меня – я по-прежнему хотела побеждать. В футболе на самом деле крайне редко выпадает шанс забить мяч, и моя задача заключалась в том, чтобы на полную использовать эти подарки судьбы.

Сегодня мой провал стоил команде очень дорого. Я подобрала несколько скошенных травинок, сжала их в пальцах, кинула взгляд на Уэсткотт-Филд, залитый лучами августовского вечернего солнца, и подумала, что могло быть и хуже.

Одна я оставалась недолго.

– Привет.

Я посмотрела вверх и увидела свою сестру Джулию. Она была выше и красивее меня, со светлыми волосами, поразительными ясными голубыми глазами и гладкой персиковой кожей, на которой не было ни одного, даже самого крошечного шрама. Глядя на нас, даже самый отчаянный фантазер не мог бы предположить, что мы близнецы.

– Ты видела игру? – настороженно спросила я.

Джулия кивнула, но осталась стоять в нескольких футах от меня.

– Ненавижу тебя расстраивать, но я подумала, ты захочешь это увидеть. – И Джулия вручила мне свой телефон, на экране которого была открыта страница «Далласских утренних новостей».

«Клуб „Блубонет“ объявляет о бале дебютанток 2016 года», – гласил заголовок. А дальше шло: «Бла-бла-бла… С гордостью представляет Эшли Харриет Абернети, Лорен Элоиз Бэттл, Эшли Дайанн Колберг, Маргарет Эбигейл Лукас, Джулию Скотт Макнайт, Меган Люсиль Макнайт, Сидни Джейн Пеннибейкер…»

Подождите-ка, Меган Люсиль Макнайт?! Должно быть, это какая-то ошибка, потому что это же я!

– Мама… звонила? – в ужасе спросила я.

– Неа.

– Писала?

Джулия снова покачала головой. Я хотела возмутиться. Кричать, злиться, яростно протестовать. Но мама была сейчас далеко, милях в тридцати от футбольного поля, на нашем ранчо. Я тяжело вздохнула и принялась читать дальше.

Внизу статьи помещались фотографии. Семь нарочито хорошеньких девушек, улыбающихся во все тридцать два, скоро займут свои места в пантеоне дебютанток «Блубонета». Им предстоит поддержать традицию, восходящую аж к 1884 году, и принять участие в событии, о котором наша мама в последнее время нам все уши прожужжала. Даже я на фото выглядела по-настоящему офигенно. Помню, этот снимок я сделала в знак примирения после того, как в очередной раз поругалась с мамой из-за своего увлечения. Все те годы, что я играла в футбол, она постоянно сетовала на то, что на всех своих фотографиях я позирую с футбольным мячом, стоя на одном колене, а это для юной леди совершенно недопустимо.