Ижка закусила губу, нахмурилась, глядя на книгу так, словно впервые её видела. Почему бабушка ничего такого не говорила? Или говорила?

«Когда помру, прими моё наследие. Кровью свяжи!» - словно за плечом бабка заговорила. Ижка даже оглянулась, но никого там не было.

- И как её принимать? – спросила Ижка у единственного, кто хоть что-то понимал – Яррея, или у своей памяти, заговорившей голосом покойной бабки.

- Без понятия! – ответил чужак, снова закрыв глаза, словно пытался уснуть. – Я это краем уха однажды слышал. Так что… Это ваше, ведьмовское. Но ты постарайся с ней договориться. Может, там написано, как… - он умолк на полуслове и снова повернулся к Ижке. В его взгляде появилась живость какая-то, надежда, которой раньше не было. – Ты повспоминай, что бабка говорила перед смертью. Или, может, у матери своей спроси!

- У меня нет матери! – обронила травница, и в груди снова всколыхнулась и застарелая обида на то, что мать её бросила, и боль.

И вспомнилось много чего, что пыталась ей дать бабушка, когда мать просто ушла с кочевым табором, оставив Ижею на бабулю. И так больше и не вернулась.

И, кажется, Яррей услышал то, чего не договорила девушка.

- Ведьма последними словами отрекается от дара, – обронил он, не глядя на поникшую Ижку. - Он миру живых принадлежит, природе. И потому на тот свет не пускает. Вспомни бабкины слова и скажи обратную по смыслу фразу. Хуже не станет.

- Вспомнить бы, что она тогда говорила… - пробормотала Ижея и закусила губу.

На ум ничего не шло. Потому Ижка плюнула и, бросив противную книгу в сундук, принялась стелить себе на широкой лавке. Спать на ней было, как курице на насесте. Но что поделать, если раненый занимал кровать?

- Ложись на кровать! – снова подал голос Яррей.

И у Ижки внутри что-то снова подпрыгнуло и оборвалось. И выпала из рук подушка.

- Мне и здесь нормально! – ответила она, подняв подушку и бросив её на лавку. И снова вцепилась в Малька, как в главного защитника.

Кот оценил возложенную на него ответственность и зашипел.

- Я перелягу на лавку, а ты в кровать ложись! Ты с тех пор, как я очнулся, нормально не спала, – Ижка не стала говорить, что она не спала нормально с того дня, как притащила его домой. Как-то неловко…

Яррей начал подниматься, но, видимо, слишком резко или неловко дёрнулся, так как вмиг побледнел и выругался сквозь стиснутые зубы.

- Ох, ты и… - уронив теперь уже кота на пол, подбежала Ижка к Яррею. – Ну что мне с тобой делать!

- Я не буду валяться в кровати, пока ты ютишься на лавке, - процедил сквозь зубы парень.

Ох уж эти мужчины! Как дети!

- Послушай, - старательно подбирая слова, начала Ижка. – Как поправишься, приду к тебе домой и займу твою кровать. Буду месяц на ней спать, чтобы ты не чувствовал себя должником. К слову, откуда ты? Как в лесу оказался? – пользуясь тем, что чужак в настроении и наконец заговорил с ней, спросила Ижея, поправляя одеяло.

Но ответа не последовало. Сразу словно холодом повеяло, а на лицо Яррея набежала тень.

- Вряд ли ты придёшь в мой дом, - обронил больной, перехватил её руку и тут же отпустил. – Спать пора. Хороших снов!

Ижка растерянно пожелала хороших снов и побрела к своему месту.

Малёк словно почувствовал грусть хозяйки – вскочил на лавку и, урча, прижался к тёплому боку.

Всё же странный он какой-то, этот чужак. То заботится, то рычит.

Ижка уснула с тяжёлым сердцем и далеко не сразу, прислушиваясь к дыханию Яррея, вглядываясь в темноту, в которой мерещились зелёные огоньки звериных глаз.

Темна ночь в канун праздника светлой Лады. Истончаются грани между мирами. Приходят боги в мир людей, чтобы открыть судьбы желающим увидеть. Проскальзывают духи к теплу печному, чтобы открыть глаза слепым.

Странные сны снятся людям. Особенно если в их жилах течёт кровь ведьмовская.

- Что ж ты так, Ижеюшка, разве тому я тебя учила?! – укоризненно качала головой бабушка, ловко вертя в руке веретено.

Ижея залюбовалась, замерла. Пряжа у бабушки всегда получалась ровная, какой бы ни была нечёсаная кудель. Нитка ложилась стройно, шурша. Веретено постукивало, убаюкивая.

- Что я не так делаю, бабушка? – спросила Ижея, чувствуя, что горло сжало подступившими слезами.

Соскучилась травница, хотелось ей обнять бабушку, положить голову на колени, пожаловаться, чтобы как раньше. И может, на душе легче стало бы. Но не смогла Ижка переступить невидимую грань, не смогла приблизиться, прикоснуться, словно держало что её.

- Всё не так ты делаешь! – пояснила старшая родственница, мотая нитку, ни на мгновение не прерываясь. – Ты мечешься, разрываешься, суетишься, стучишься в открытую дверь, а открыть не решаешься.

Ижка нахмурилась, не понимая, о чём бабушка говорила.

- Я приняла твой дар, как ты и велела, - неуверенно обронила Ижея. – Да только…

- Словами приняла! А душой? – остановив веретено, бабуля взглянула внучке прямо в глаза. И девушка залюбовалась – каким синими были у неё глаза, как и у самой Ижейки, и волосы такие же, как спелая пшеница, и морщины разгладились. - Что страшит тебя, родненькая?! – мягко спросила она, поднявшись с места и глядя на внучку тепло, участливо.

Ижка хотела ответить, что не боится ничего. Что всё ей под силу, но вдруг поняла:

- Боюсь не справиться, бабушка, - вздохнула девушка, обняв себя за плечи, словно спряталась от сквозняка. – Боюсь, что…

Бабушка всегда говорила, что любая сила – и наказание одновременно. Кто одарён – тот и проклят тяжкой ношей. Кружатся, как чёрные вороны, над головой тёмные духи, ища возможности утащить ведьму на тёмную сторону. И раз оступившись, уже не поднимешься.

- Что тёмная сторона дара окажется сильнее? – кивнула бабушка, понимающе. – У всего есть тёмная сторона. Сила, особенно богами подаренная, всегда обратную сторону имеет. Но на то тебе и голова, Ижеюшка, на то и сердце, и знания, чтобы различать, что на добро, а что на зло. И подумай, Ижея, сколько ты добрых дел не сделала из-за своего страха. Оно ведь тому, кто на тёмной стороне тебя поджидает, на руку. Подумай сама…

Травница закусила губу. А ведь и правда. Если бы книга поддалась. Если бы Ижка не боялась. Уже и Яррей на ноги поднялся бы, может. И дом бы не бунтовал. И...

Щёлкнуло что-то в груди девушки, словно тетиву натянутую спустили. И сразу дышать легче стало.

- Каждый выбирает сам, куда применять знания. Если сердце у тебя светлое, то и дела твои на добро будут, - Ижка улыбнулась, хоть на глаза навернулись слёзы. – Хочешь ли ты принять такой дар и такое наследие? Готова ли ты поднять на плечи такой груз?