вышел отличный черный маг, жаль по силе вы не дотянули, — сказал Алойзиус, усмехнувшись. — Ваших детей не трону, а вот вам всё же придется заплатить.

Он вдруг пошатнулся и снова заморгал.

— Проклятие, — процедил сквозь зубы Алойзиус, попятившись. — Ваш младший оказался с сюрпризом. Кто он всё-таки такой?

— Он тоже черный маг, но с определенными особенностями.

— Что ж, к черту вашу семейку. Но за вами будет должок, — Алойзиус, бросился прочь, не разбирая дороги, скрываясь в горном подлеске.

Картинка вдруг изменилась. Я увидел просторную пустую университетскую аудиторию. За распахнутым окном над широкой рекой рекой, через которую было перекинуто множество мостов, над городом в краснокирпичных крышах разгорался рассвет.

Перед Алойзиусом на столе была раскрыта книга с черными страницами и алыми письменами и лежала знакомая некромагическая капсула. Алойзиус что-то записывал в книгу, а потом, насторожившись, перестал. Некоторое время не двигался, словно к чему-то прислушиваясь.

— Господин Райнер-Наэр? — произнес он вслух. — Вы снова следите за мной или у меня уже началась паранойя?

Он замолчал, но не получив никакого ответа, заговорил снова.

— Вы не хотите или не можете отвечать? Впрочем, не важно. Я тут как раз сейчас вспомнил об одной нашей старой встрече и, пожалуй, нашел ответ, как вам удается следить за мной. Моя кровь установила между нами некую магическую связь, которая, к сожалению, работает только в одну сторону. Кстати, я передал ваши слова Чистославу, но он не желает с вами встречаться, хотя я его пытался убедить, что это необходимо. Конфликт с Богемией, похоже, неизбежен. У вас сегодня, кстати, ваш день. Поздравляю!

Мой взгляд скользнул по стене аудитории, на которой висели часы. Стрелки показывали девять утра.

Я моргнул и распахнув глаза уставился на русо-рыжую макушку Маргарет, которая спала у меня под боком, точно также не раздеваясь. Я поддался вперед, зарывшись в ее волосы, чтобы приятный аромат ее духов разогнал мои не слишком приятные ночные видения. На ощупь расстегнул застежки на ее платье, потянул, стаскивая платье с плеча.

— Харди, что ты делаешь, я же сплю, — пробормотала Маргарете, но тут же придвинулась ко мне плотнее, застонав. — Нет, не останавливайся.

— Великая Луна! Вы… — в кресле подскочил Финбарр, глянув на нас мельком и густо покраснев, метнулся к двери.

— Барри, прости, забыл что ты тут, — я рассмеялся.

Вслед за Финбарром с тихим возмущенным клекотом вон выбежали оба пробудившихся грифона.

Глава 3

— Какие все чувствительные и скромные, — заметила с улыбкой Маргарете, а потом увидела время на часах. — Харди, уже девять! У тебя же встреча с прессой через час!

— Подождут. К тому же надо поднять настроение, после того как приснилось всякое, — я поморщился, вспомнив сны с Алойзиусом и своей семьей.

Еще через некоторое Маргарете, завернувшись в халат, устроилась в кресле у камина, а я позвал Ноткера и заказал для нее завтрак. Сам быстро принял душ и, надев черный костюм с белой рубашкой, вышел, поняв, что на завтрак у меня уже нет времени.

В коридоре мне открылась следующая картина — Ленели, уперев руки в мощную грудь Финбарра и рыча от усилий, подталкивала его в сторону моих комнат, но кузен, кажется, не сдвинулся ни на миллиметр, хотя шпильки туфель Ленели оставили на паркете заметные царапины.

— Давай, Барри, ты сможешь! — твердила журналистка.

— Ни за что туда не войду!

За этой сценой с любопытством наблюдали оба грифона, улегшись от пары в стороне. Ленели, увидев меня, застывшего на пороге, всплеснула руками.

— Ваша Светлость! До начала осталось пять минут! — в полном отчаянии воскликнула она.

— Как раз успеем дойти, — я сделал знак грифонам, и те забежали обратно в комнату.

— Так вы же еще с вопросами должны ознакомиться и прочим! — Ленели протянула мне целую пачку листов.

Я со вздохом взял ее, пролистал, задержавшись на некоторых страницах, потом вернул Ленели.

— Одна минута, — печально отозвалась она.

— Пойдемте. Думаю, небольшое опоздание нам простят, — я чуть улыбнулся. — Кстати, в конце господин Прегиль должен сделать одно важное заявление насчет Мекленбурга и Померании.

— И вы мне говорите это только сейчас? — ужаснулась Ленели. — Пойдемте же скорее!

Она рванула вперед. Мы с Финбарром переглянулись. Он только пожал плечами и мы направились вслед за журналисткой, слушая торопливый стук ее каблуков.

— Ваша Светлость, а вы можете сегодня обойтись без солнцезащитных очков? — спросила Ленели, когда мы ее нагнали, хотя судя по ее тону, надежду она испытывала довольно-таки призрачную.

— Хотите сказать, что никто не будет использовать вспышки на фотокамерах?

— Нет, но… Вы же их не поэтому надеваете…

Я только отрицательно качнул головой и надел очки — мы как раз подошли к конференц-залу. Ленели тяжело вздохнула.

Когда мы вошли, оживленный говор мгновенно смолк и на нас обрушились вспышки фотокамер.

— Знаете, я пожалуй была неправа насчет очков, — шепнула Ленели, жмуря глаза.

В итоге она, зажмурившись, споткнулась о тянувшиеся к камерам кабели, но я мгновенно поймал ее под локоть, поддержав, так что инцидента никто не заметил.

— Очень рекомендую сменить вам обувь, — с усмешкой заметил я и обернулся на миг к кузену. — Барри, думаю, ты согласишься.

— Нет, я тогда до него не дотянусь, — возразила Ленели.

— Да вы и до меня не дотягивались, даже на каблуках, — шепнул я.

Финбарр кашлянул, определенно расслышав. Мы наконец добрались до стола, заставленного микрофонами, за которым уже сидели Прегиль и Маделиф. Мы с Ленели уселись между магами на свободных местах, по левую руку от меня оказалась Маделиф, а по правую Ленели и Прегиль. Финбарр остался стоять за нашими спинами и к нему через миг присоединился Карлфрид.

— Доброе утро, — поздоровался я с магами и тихо спросил Маделиф. — Вы уже оправились после вчерашнего?

— Да, спасибо, Ваша Светлость, господин Орель сказал, что я в норме.

— Вот и замечательно.

Остальные главы Гильдий обнаружились напротив — сидели в первом ряду сбоку от журналистов и я обменялся с ними кивками в приветствии.

— Господин Прегиль, его Светлость сказал, что у вас в конце будет какое-то заявление, — прошептала журналистка Прегилю. — Почему вы вчера мне об этом не сообщили?

— Решение о об этом мы приняли поздно