звонить мобильный телефон. Я уверена, что это мои родители. Вероятно, сейчас они прочли оставленную мной записку и гадают, где я. Балансируя сумками и багажом, вставляю ключ в дверь и открываю её. Ногой распахиваю дверь, готовясь отключить сигнализацию. Только она почему-то не срабатывает.

Хм-м-м… Это странно.

Я захожу в дом и замечаю, что горит свет. Моё сердце начинает неровно биться в груди. Здесь кто-то был? Я не слышала, чтобы мои родители упоминали о том, что собирались сдавать этот домик в аренду. Но опять же, я могла на самом деле просто пропустить эту информацию мимо ушей. Я уже собираюсь выйти на улицу и позвонить родителям, когда замечаю рядом массивную тень. Я отступаю назад, уже готовясь к бегству, когда отмечаю, что фигура тени становится больше. Появляется огромный мускулистый мужчина, и, не раздумывая, я издаю отвратительный вопль. Мои сумки выпадают у меня из рук, а багаж с грохотом оказывается на полу. Я разворачиваюсь, чтобы убежать, но дверь закрывается сама по себе, и я налетаю прямо на неё, ударяясь лбом о твёрдое дерево.

Мой мозг затуманен, а перед глазами начинают плясать звёздочки. Я слегка отшатываюсь назад, в голове пульсирует боль. Сильная рука сжимает моё запястье, и тогда я вспоминаю… здесь кто-то есть.

— Отпусти меня! — кричу я, отдёргивая руку и снова готовясь бежать.

— Эй, успокойся, — произносит мужской голос.

Решив, что лучше знать, как выглядит лицо нападавшего, я разворачиваюсь, только чтобы столкнуться лицом к лицу с Райаном Крузом.

— Райан? Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, сбитая с толку, от вопроса почему он был здесь, в пляжном домике моей семьи. Последнее, что я слышала о нём, это то, что он был военным и служил где-то за границей.

— Я в отпуске, — отвечает он, его голос звучал так же сильно, как и его хватка, которой он всё ещё продолжает сжимать моё запястье.

— Здесь? — когда я вырываю запястье, на этот раз успешно высвобождаясь из его хватки, пользуюсь моментом, чтобы разглядеть его как следует. Он на добрый фут3 выше меня, которая я ростом в пять футов два дюйма4, одет только в камуфляжные спортивные штаны, которые низко сидят на бёдрах. Без рубашки всё его тело оказывается выставленным напоказ. От его крепких грудных мышц, покрытых различными татуировками, до точёного пресса, вплоть до чётко очерченной буквы V, которая исчезает в передней части брюк, этот мужчина просто кричит о сексе и…

О чём, чёрт возьми, я думаю?

Я не должна была думать о нём в таком плане. Во-первых, он друг моей семьи, а во-вторых, Йен… Моё сердце сжимается в грудной клетке. Он мёртв, а я пялюсь на другого мужчину.

— Да, здесь, — отвечает он, тем самым вырывая меня из моих мыслей. Он скрещивает руки на груди, и я стараюсь не смотреть на то, какие у него громадные предплечья. Только это огромная ошибка, потому что, когда мой взгляд поднимается к его лицу, его завораживающие голубые глаза притягивают меня — они как цвет океана в прекрасный, безоблачный день.

Не в силах смотреть на него ни секунды дольше, опускаю глаза в пол. И тут мой взгляд цепляется за его босые ноги. Боже мой, у него огромные ступни.

Интересно, правда ли то, что говорят… большие ноги означают…

О Господи! Я закрываю глаза. Смотреть на Райана небезопасно. Даже его чёртовы ноги! Ноги должны быть уродливыми, а не возбуждающими.

— Да.

Я снова поднимаю на него взгляд.

— Что?

— Да, — он слегка наклоняет голову и одаривает меня дерзкой ухмылкой. — Ты спросила, верно ли то высказывание… Большие ноги означают, что у его обладателя большой член. Да, — он пожимает плечами, уголки его губ приподнимаются в широкой улыбке, а на щеках появляются две очаровательные ямочки. — Ну, по крайней мере, в моём случае. Я не могу говорить о каждом мужчине с большими ногами.

Убейте. Меня. Сейчас же. Я не могла спросить об этом вслух…

— Да, — повторяет он со смехом, который почему-то звучит мужественно и мелодично одновременно.

— Что? — спрашиваю я, одновременно смущённая тем, что мои слова срываются с губ с неким придыханием, и злая на своё тело за то, что оно так себя ведёт.

— Ты действительно спросила это вслух.

— Здесь, должно быть, какая-то ошибка.

— О том, что у меня большой член, или что ты спрашиваешь об этом вслух?

— О том, что ты здесь! — кричу я, моё лицо и шея вот-вот сгорят от накрывшего меня чувства стыда и гнева.

Райан в ответ начинает смеяться ещё громче.

— Могу тебя заверить, я не скваттер5. Мне не только позволили быть здесь, но и пригласили.

— Но кто?

— Твой отец.

Глава 5

Райан

Двенадцать часов назад

— Ну, смотрите, кого нелёгкая принесла, — я не успел пройти и десяти футов внутри бойцовского клуба Купера, как ко мне подошёл Марко, друг семьи и совладелец тренажерного зала UFC. Он хватает меня за руку и заключает в братские объятия. — Как дела?

— Хорошо, — я похлопываю его по спине, прежде чем отступить.

— Я слышал, ты в городе на пару месяцев. Тебе потребовалось достаточно много времени, чтобы приехать сюда.

— Я был занят. Был переведён на здешнюю базу, а затем уехал на тренировки. Через пару недель уезжаю в Техас на очередную тренировку, а затем мы отправляемся в Афганистан.

— Чёрт возьми, чувак, во скольких командировках ты уже побывал?

— Это будет моей седьмой. Мама в ярости. Она думала, что мой перевод будет означать, что теперь я останусь дома навсегда. Люблю эту женщину до смерти, но она сводит меня с ума.

— Это то, что должны делать родители, — Марко хлопает меня по плечу. — Хочешь устроим небольшой спарринг? У меня есть немного времени.

— Конечно, не против я оставлю вещи.

Бросив сумку в шкафчик, я возвращаюсь и нахожу Купера — тестя Марко — и моего отца, стоящих возле восьмиугольника и сплетничающих, как девчонки.

— Папа, ты следишь за мной? — спрашиваю я, подходя к нему.

Он ухмыляется и качает головой.

— Если бы мне пришлось ещё раз выслушивать, как твоя мама говорит мне, что нам нужно найти тебе дом, чтобы убедиться, что ты вернёшься, я бы с ума сошёл.

Все ребята начинают смеяться.

— Но если серьёзно, то благодаря тебе она целый год жила дома, — добавляет папа.

— Давай устроим спарринг, — предлагает Марко, переводя тему и тем самым спасая меня.

Мы выходим в октагон, и поскольку на самом деле мы не боремся, единственное снаряжение, которое мы используем, —