Спустя много лет Юля снова забеременела. Второй ребенок — большой плюс. Можно получить не хилые плюшки от государства и первый взнос за ипотеку внести. Так у Продановых появился Костик и двушка, которую они переоборудовали в три комнатенки, чтобы у дочки был свой угол и бате где было приткнуться телик посмотреть с банкой чешского кислого пива.

Вроде все нормально, все зашибись… Но скучно. А тут Леха спутался с Нелькой, очень легкой на подъем дамочкой. Любовные встречи стали постоянными акциями. Алексей расслабился. Жена совсем с детьми зашилась, ей не до его мужских потребностей. Но всегда дома ждал борщ и белье пахло кондиционером лавандой. Заботливая Юлька — наседка. Лехе даже многие завидовали. Никаких тебе скандалов и выносов мозга. Идеальная по всем меркам жена. Расслабился. Привык к приспособленчеству.

Случай у школы все карты спутал. Дашка, мерзавка такая, посмела на отца кричать и кулаками размахивать, опозорить его при всех… При Нельке крыть обвинениями. Он пытался ее вразумить, встряхнуть. Девка все никак не унималась. Пришлось пощечину врезать, чтобы унять истерику. Дочь шарахнулась в сторону… А дальше, как в страшном кино завертелось. Только юлькина ненависть перед глазами и теплом больше от нее не пахнет.

Понял Лешик, что ситуацию не переломить в свою пользу. Как ни крути, кругом виноват остался. Жена через зубы на него шипит змеей. Вот он и брякнул в сердцах, в целях защиты: «Не люблю больше». Знал ли Алексей, что такое любовь? На словах, наверное, знал. А на деле? Согласно логике, столько лет бы не прожили вместе. Есть к Юльке привязанность

Выход оставался только один — уйти и переждать, пока Юлька успокоится и поймет, что одна, без драгоценного мужа не справится. Пусть подумает над своим поведением. Дашка тоже наказана. Нечего на отца руку поднимать, не доросла еще, соплюха!

Несколько дней он пожил в свое удовольствие, взяв ключи у друга от съемной квартиры. Юльке денег немного подкинул, чтобы не оголодали совсем. Любовница грела по вечерам, но всегда уходила на ночь домой. У Нелли гражданский сожитель дальнобойщик. Пока он там баранку крутит, женушка крутит чем-то другим. Все они, бабы одинаковы…

Хотя, нет. Юлька бы так не стала, она у него честная, и не подпустит какого-то гамадрила, раздвинув ноги. Таких хорошеньких, да наивных еще щенками разбирают. Пусть помается немного, поймет, как без него херово и Леша ее великодушно простит.

Дашке зубы не мешало бы поточить. Сама, дура малолетняя, зубоскалит, а потом под машины кидается. У мужика могут быть свои слабости, он между прочим, на работе устает. Понимать надо.

Дни медленно шуршали, как желтый лист календаря. Алексей дождался звонка от жены. Руки потирал, что понимает, она без него — никуда, никто и никак. Нужно закрепить результат, пообещать и обломать. Пусть еще больше почувствует безвыходность своего положения. Упадет Юлька, как спелая груша в его руки…

«Здрасьте», — просигналило сообщение из государственного портала.

«Для вас создано заявление о расторжении брака от пользователя…»

«Зашибу! Выдумала еще! Леху Проданова не так просто кинуть… Овца! Как только руки не отсохли? Ну, он Юльке мозги-то вправит!» — мужчину перекосило от злости. Глянул так, что Нелька тут же домой засобиралась, быстренько натягивая колготки на упругий зад.

Глава 10

Юля собиралась с сыном в детскую поликлинику. Коська немного кашлял и сопливил, но температура спала. Размазывая кашу по тарелке, смотрел, как мать суетилась. Остановится, будто что-то вспомнит, посмотрит на пакет для Даши, на Костика, на сумку свою безразмерную, в которой «все самое нужное». Как она с этим будет таскаться? Но, есть понятие «надо», хоть наизнанку вывернись. После приема, Юля поедет в другой конец города, чтобы передачку для дочки через медсестру отдать. С больным ребенком нельзя в палату, совесть не позволит принести вирусное к людям с ослабленным здоровьем.

Большая сумка горбом за спиной, перекинутая через плечо. В этой же руке тяжелый пакет, ручки которого подозрительно оттянулись. В другой руке ладошка Кости, который задирает ноги высоко, вышагивая маленьким солдатиком.

— Что же тяжелое-то такое? — поставила пакет на лавочку и раскрыла, заглянув внутрь. — Кость, ты куда столько машинок напихал? — застонала, проклиная себя, что не проверила дома. Возвращаться нет смысла. Вон, желтое такси подъезжает, шурша покрышками. Сзади детское кресло, как положено.

— Даше игать, — мальчик похлопал невинными глазками. Для сестры не жалко. Мама не понимает, что ли? У Дашки ножка болит, ей машинки нужнее.

— Ох, горе ты мое, — грустно вздохнула Юлия, поправив на его голове шапку.

В поликлинике на нее косились, как на цыганку с барахлом. У кабинета участкового врача образовалась целая очередь, что не удивительно в разгар осеннего всплеска ОРВИ. Юля, как приличная, была записана по времени, но ее умело бортовали более наглые родители: «Мне только спросить», «Я за карточкой», «Я тут стояла, когда вас не было».

Все люди эгоисты, если приходится выбирать между собой и другими… Выбор будет очевиден. Молоденькая помощница врача не справлялась с наплывом, да и ее тонкого голоска в гаме никто разобрать не смог, какие она там фамилии «шептала». Еще Костик сцепился с другим мальчишкой, которому понравилась машинка в его руках… Короче, Юля не поняла, как пропустила свою очередь. Промаявшись два с половиной часа, все же рискнула постучать и спросить: «Почему Проданова не вызывают?». Уставшая от наглых мамаш врач, обозвала ее глухой и совсем ушла из кабинета на перерыв.

Юльке было так обидно. Духота. Шум. Костик устал и вспотел, начал тихонько постанывать. Хотелось разреветься, честное слово.

У нее затрезвонил телефон.

— Ты где? Почему я прихожу, а вас дома нет? — начал орать муж, который объелся гов… груш.

— Мы с Костей в поликлинике. Ты не предупредил, что приедешь, — она вымотано прикрыла глаза, которые начали болеть от скачущего давления.

В этот момент, Костя дернул ногой и пакет с «передачкой» завалился на бок. Часть игрушек выпала… Малышня, словно того и ждали. Все устали. А тут целый пакет с машинками перевернулся на их «улице». Костя верещал так, что успокоить невозможно. Он кинулся защищать сокровища, не важно, что некоторые дети были его старше. Родители пытались отнять «не свое» и вернуть. Там тоже поднялся обиженный рев.

— Что у тебя происходит, Юль? Вечно все, как жопы, да? — злорадствовал Леха. — Еще и мать из тебя никудышная…

Дальше слушать оскорбления женщина не могла. Она отсекла звонок. Набрав в легкие воздуха, из