Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И изрядно преуспел.
У меня получалось лучше, чем у отца и Даррена, вместе взятых, а значит, я не такое уж бесполезное чмо, как пытался внушить папаша.
Мудила.
Днем меня преследовали суицидальные мысли, мамины вопли сводили с ума по ночам. Поэтому, когда в пятом классе Шейн Холланд, чувак на пару лет старше, предложил курнуть травки, я не стал отказываться.
Услышав, что косяк поможет расслабиться и выспаться, я затянулся так, что чуть не подавился дымом.
И знаете что?
Сработало.
В ту ночь я спал как младенец, забив на все, что происходило за пределами моей запертой комнаты.
Впервые за многие годы ничто не потревожило мой сон. Естественно, я вдохновился и капитально подсел на травку.
После косячка начинался расслабон. Я отрубался, едва коснувшись головой подушки, и проваливался в блаженное забытье.
Сразу притуплялась боль от предательства и собственной никчемности, терзавшая всякий раз, стоило подумать о Даррене, бросившем меня в одиночку расхлебывать эту кашу, или представить, что будет, если я тоже свалю из родного дома.
Я обретал покой.
В прошлую субботу, к примеру, после работы, я пересекся с Шейном и несколькими школьными приятелями постарше, и мы всей толпой зависли на пару часов.
Всех чуваков я знал довольно неплохо, как ни крути, мы жили в одном районе. Безобидные ребята. Ну, относительно.
Я был не настолько наивен, чтобы считать Шейна с его мразотной компашкой друзьями.
Просто они помогали отвлечься от главной сволочи на свете — моего папаши.
Да и перспектива обдолбаться улыбалась мне куда больше, чем прятаться от отца за пропущенный сегодня утром штрафной с шестидесятипятиметровой линии — хёрлинговый аналог углового.
Поэтому я спустил последние двадцать евро из честно заработанных на блаженное забытье.
На возможность хоть ненадолго отстраниться от происходящего.
Перестать вздрагивать.
Настоящий писец наступил утром, когда мне хорошенько вломили за вечерний загул, но я ни на секунду не раскаивался. Не помню, как вернулся накануне домой. Убойное сочетание травки и «колес» напрочь отбило память.
И инстинкт самосохранения заодно.
Зато охота курнуть никуда не делась. Только так я мог хотя бы на пару часов отвлечься от кошмара под названием «родственнички».
Эх, сейчас бы пыхнуть...
— По-моему, он опять ее обижает, — всхлипнул Тайг.
Тишину разорвал мученический вопль, сопровождаемый похотливым рычанием.
Кто бы сомневался.
— Еще раз для тупых: никто никого не обижает.
— Честно?
Нет.
— Ага.
— Зуб даешь?
Нет.
— Ага.
— Спасибо, что пустил нас переночевать.
— Всегда пожалуйста.
— Ляжешь с нами?
Чтобы вы на пару обоссали меня?
— Нет, спасибо.
— Точно не хочешь?..
— А ну спать! Живо.
Настроение стало еще мрачнее. В голову снова полезли мысли о Даррене. В полном одиночестве — если не считать обиды на весь мир и клюшки для хёрлинга — я устроился на нижнем ярусе и закрыл глаза.
Козлина.
Только не она 14 февраля 2000 года Джоуи
— Потом заново соединяешь провода — и дело в шляпе, — поучал Тони Моллой вечером после школы, протягивая мне кусачки.
Двигатель автомобиля сыто заурчал.
— Проще пареной репы, — ухмыльнулся я.
Тони вздернул седеющую бровь:
— Это на крайний случай, а не затем, чтобы устраивать ночные покатушки или другую хрень, которая у вас, сопляков, на уме.
— Ну разумеется.
— Хватит лыбиться, лучше подай индикаторную отвертку.
Заинтригованный, я покорно протянул инструмент, впитывая как губка каждое слово наставника, к которому испытывал безмерную благодарность за то, что он не побоялся взять меня к себе, пусть даже мальчиком на побегушках.
Заправлять тачки в гараже, служившем по совместительству СТО, — работенка не из приятных, зато учишься разбираться в двигателях. От этого я кайфовал. А еще забывал в процессе все свои горести.
Платили, правда, гроши — пятерку в час, но официально меня никуда не брали из-за возраста. А если бы и взяли, быстро вышибли бы пинком под зад из-за паршивого характера. Я никак не мог совладать с собой и по малейшему поводу лез в драку. Стоило очередному мудаку сказать мне слово поперек, и забрало падало.
Любая, самая мелкая или незначительная ссора будила во мне зверя.
Свирепого и неукротимого.
Дремавший внутри дьявол был сыт по горло бесконечными пинками и унижениями, поэтому решил впредь никому не давать спуску.
А та благодарность, с какой мама каждую пятницу брала мою получку, с лихвой компенсировала все неудобства.
Я готов был рыть носом землю, в лепешку разбиться, лишь бы снять с ее хрупких плеч тяжкое бремя, которое взвалил обмудок, наотрез отказывавшийся искать работу.
Я, наоборот, хватался за малейшую возможность подзаработать. Мчался после уроков на СТО и пахал как проклятый до девяти, а то и до десяти вечера. По субботам вообще являлся с самого утра и отлучался максимум на пару часов — сыграть очередной матч.
— Как дела в школе, приятель? — спросил Тони, поднимаясь на ноги. — Надеюсь, после недавнего отстранения ты малость присмирел?
Шеф знал мое отношение к школе и не упускал случая прочистить мне мозги.
Школу я ненавидел до усрачки, но будь у меня выбор, безвылазно торчал бы в ее стенах — или в гараже, только бы не возвращаться домой.
— Я ведь уже объяснял, — буркнул я, направляясь вслед за Тони в его кабинет и по совместительству бендежку. — Этот утырок Пол Райс совсем оборзел.
— Ну да, ну да, а ты просто хотел научить его уму-разуму. — Тони поставил чайник и кивнул на фингал у меня под глазом. — С такой физиономией всех клиентов мне распугаешь.
Я молча пожал плечами.
— Джо, тебе бы поменьше лезть на рожон, — втолковывал Тони, разливая чай в две кружки. — Слишком уж ты взрывной, на свою голову. С таким характером ты ничего не добьешься.
Зато успею дотянуть до совершеннолетия, чтобы свалить отсюда куда подальше.
— Наверное, — вслух согласился я, проведя языком по только-только затянувшейся ране на губе.
— А ведь ты мог бы добиться многого уже сейчас. — Тони протянул мне кружку и завел очередную шарманку на тему моих талантов.
Устроившись на стуле напротив, я отхлебнул чая и почти отключился от его болтовни — лишь кивал и поддакивал в нужных местах. Умом я понимал, что Тони желает мне только добра, но
