пауза между «призывами силы» должна быть не менее нескольких часов — это я узнал только утром, потому что перед сном у меня не получалось ровным счетом ничего. То есть десять секунд ты силен, как первобытное чудовище, затем долгий отдых, и умение перезаряжается.

Передышка вдвое короче, чтобы превратиться в монстра хотя бы на секунду, оказалась невозможна — магия, как выяснилось, так не работает. Ладно, спасибо и на этом.

Хотя не уверен, стоит ли действительно благодарить. Темный дар все-таки немного пугает. Ощущение, будто внутри тебя есть то, о чем ты не догадываешься. Оно появляется по чуть-чуть, медленно приоткрывая дверь. Сначала это «видение», затем — «сила»… и что же будет дальше.

А дальше, прервал я свои мрачные мысли, будет поездка в «институт магии». Случится она завтра, и перед ней неплохо выспаться и отдохнуть. Магия — магией, но завтра вернется Снежана… и при всех плюсах от этого спать придется меньше.

И я лег на кровать. Разумеется, после такого видения прийти обязаны, и они не заставили себя долго ждать. Из темноты на меня смотрело какое-то существо, снова по комнате ходили сгорбленные люди в шляпах. Самое тяжелое здесь — ощущение собственной вины. За что, не знаю, но чувствуешь себя порой невыносимо.

— Что вам нужно? — спросил я. — «Дар» сам меня нашел, я его не звал. И Никитин, если б вел себя иначе, сохранил свои ребра. Убирайтесь к дьяволу!

Уходить они не спешили, но я этого и не слишком ожидал, поэтому просто-напросто отвернулся и закрыл глаза.

— Вы не настоящие, — сказал я им напоследок. — Мои галлюцинации, и все.

Фигуры в ответ заулыбались.

…Вика приехала минута в минуту. Ужасно, когда женщина не опаздывает. Начинаешь злиться, комплексовать и нервничать. Я тоже стараясь приходить на встречи вовремя, но иногда это стоит больших усилий. А у нее это выходит будто само собой, легко и ненапряженно.

Я поцеловал ее в щечку.

— Ну что, готов ко встрече с господами волшебниками? — улыбнулась она.

— Готов! — ответил я с некоторой мрачностью. — Боюсь, что в каком-то смысле могу разговаривать с ними на одном уровне.

И я поведал ей о «дуэли» за честь Горчакова. Рассказал все, в том числе и появлении у меня непонятной силы.

Вика выслушала с каменным лицом.

— И что все это значит? — сказала она в конце.

— Ну во-первых, что я и Вадим — полные идиоты…

— Это как бы не новость. Меня больше интересует твое превращение в монстра. Это еще ладно, сила может пригодится, особенно, если с умом не сложилось, но «магия ночи» подарить еще что-нибудь… не приносящее радости… Она тем и славится.

— Сама-то хороша. Вспомни, как расколдовала администраторшу.

— Да, было такое, — согласилась Вика. — Но у тебя случай явно более тяжелый. Я, по крайней мере, сняла с нее гипноз, а не переломала кости.

— Все будет нормально! — заверил я. — Но, думаю, надо заехать к Нечаеву. Пусть он, как специалист, посмотрит.

— И выпишет таблетки, — хмуро кивнула Вика. — Ты по-прежнему видишь своих призраков по ночам?

— Иногда. Не слишком часто.

Напоминать ей о том, что они ко мне редко приходят, когда я сплю не один, не стал. К тому же, жизнь складывается так, что в большинство моих ночей проходит в компании симпатичной двадцатилетней блондинки.

Интересно, что бы Вика сказала, узнав. Хотя знаю — «я рада за тебя». Но вопрос, что почувствовала бы на самом деле. Умных женщин я видел. Но рационально мыслящих — еще никогда, поэтому возникновению ревности не удивлюсь.

А сказать «ты сама виновата» я Вике не смогу.

— Как приедем, не вздумай своим колдовским взглядом смотреть, — напомнила Вика. — Поймут, что ты связан с «темной магией», и разговаривать не будут.

— Знаю, — ответил я. — Постараюсь удержаться. Хотя любопытного у них, наверное, много всего.

Мне известно о двух зданиях «института магии». Первое — в центре Москвы. Невысокое, неприметное, без вывески. Что-то вроде «генетической лаборатории», так же стремится не привлекать к себе внимания. Учеба в нем не проводится, во всяком случае, никаких студентов около него я не видел ни разу.

Другое дело — за городом. Вот там раздолье. Институту отдали огромный замок и огородили его забором с охраной. Просто так в институт не то что не войдешь, даже близко не подберешься. Однако нас вроде должны пропустить. Если Вадим не врет, конечно. По дороге он мне позвонил и сказал, что говорить.

Вот он, долгожданный забор. Глухой, зеленый, три с лишним метра в высоту. Посторонние глаза не должны ничего видеть. А еще шлагбаум, КПП и суровые охранники.

Как я не люблю охранников, кто бы знал. Каждый из них считает себя чем-то вроде большого начальника. Конечно, ведь в его компетенции «пускать или нет».

— Нам назначена встреча с графом Арсеньевым, — сообщил я, опустив стекло.

Лицо охранника вытянулось и он пулей помчался звонить.

Михаил Дмитриевич Арсеньев, если что, один из заместителей ректора. Ректор здесь — князь Ермолов, но он, как и в случае с моей адвокатурой, руководитель номинальный, его здесь видят только по большим праздникам. Арсеньев, как я понял из слов Вадима, здесь не первый зам, но второй-третий — точно. Для наших целей этого статуса хватит — перехватит.

Эх, Вадим, палочка-выручалочка ты моя. Иногда, конечно, больно падаешь на голову, но в большинстве случаев не знаю, что бы без тебя делал. Кстати, думаю, весть об избитом чемпионе мира разнесется далеко по окрестностям безумного бойцовского клуба. Начнут, наверное, Вадима уважать сейчас… В принципе, он может сейчас кого угодно на дуэльный ринг вызывать.

Никто, скорее всего, не явится из-за его сумасшедшего друга (меня, то есть). Можно смело подкатывать ко всем содержанкам московских аристократов. К тому же эти невинные и непорочные создания будут наверняка рады еще одному любовнику.

Цивилизованные люди всегда смогут договориться. По четным дням к романтически настроенной девушке приходит один, по нечетным — другой. А если вдруг кто перепутает и явится не в свое время, то, если сплетни верны хоть на тридцать процентов, дама не будет против двух кавалеров одновременно.

Куда-то меня совсем понесло, надо остановиться.

Прикуси язык и молчи, сказал я себе. А то точно накликаешь беду — придут в вечно хмельную голову Вадима соображения о том, что он теперь первый парень на деревне, то есть в