Гром оваций казался ей восхитительной музыкой.

Паула делилась с Шарлоттой любовью своих почитателей,

Показывала их письма, записки, букеты.

Девочку эта дружба странным образом утешала.

Бурный ход событий ускорил течение дней.

Все превратилось в какой-то неистовый вихрь.

Альберт как-то спросил у дочери:

Что ты думаешь о Пауле?

Я ее боготворю! – таков был ответ Шарлотты.

Очень рад, ибо мы хотим пожениться.

Шарлотта бросилась на шею к отцу,

Впервые за долгие годы.

Свадьбу справили в синагоге:

Паула, дочь раввина, исповедовала веру предков.

Для Шарлотты иудаизм не имел большого значения,

А если уж честно, совсем никакого.

Ее детство «не отмечено еврейским влиянием»,

Выражаясь словами Вальтера Беньямина[4].

Родители жили как атеисты,

А мать обожала христианские песнопения.

В тринадцать лет Шарлотта внезапно открыла мир своего народа,

Но отнеслась к нему довольно прохладно, как к чему-то чужому.

Вторая жена Альберта поселилась в доме на Виландштрассе,

И это преобразило унылые дни Шарлотты.

Безмолвию и пустоте в квартире сразу пришел конец, —

Паула впустила туда культурную жизнь Берлина.

Она приглашала самых известных людей,

Здесь можно было увидеть прославленного Альберта Эйнштейна,

Архитектора Эриха Мендельсона

Или Альберта Швейцера —

Словом, элиту немецкого общества:

Интеллектуалов, артистов, ученых.

Теперь здесь музицировали, пели, пили и танцевали.

Никогда еще жизнь не казалась такой интересной и полной.

Сегодня перед их домом на тротуаре есть позолоченные таблички,

Их называют Stolpersteine[5]– дань памяти депортированным.

В Берлине их много, особенно в Шарлоттенбурге.

Правда, они не сразу заметны,

Нужно шагать, внимательно глядя под ноги, отыскивая их

среди плит.

На тротуаре у дома номер пятнадцать по Виландштрассе

можно прочесть три имени:

Паула, Альберт и Шарлотта.

Но на стенной табличке значится только одно —

Шарлотта Саломон.

Во время последней поездки в Берлин я ее уже не нашел:

Здание ремонтировали

И табличка Шарлотты исчезла под слоем свежей краски.

Вылизанный фасад стал похож на декорацию для киносъемки.

Застыв на тротуаре, я рассматриваю балкон,

Тот самый, на котором Шарлотта позировала для снимка с отцом.

Этот снимок был сделан примерно в 1925 году.

На нем ей лет восемь-девять. Ясный, веселый взгляд.

И в ней, как ни странно, уже проглядывает что-то женское.

На миг погружаюсь в прошлое,

Предпочитая вспоминать фотографию, а не видеть сей новодел.

Потом наконец решаюсь.

Миновав мостки и рабочих, вхожу, поднимаюсь по лестнице,

Стою на втором этаже, перед дверью квартиры Шарлотты.

Жму на звонок.

Ремонт еще не окончен, и дом пока что пустует,

Но из-под двери квартиры слабо сочится свет,

Как будто там кто-то есть.

Да, явно там кто-то есть,

Однако не слышно ни звука.

Я знаю, что эта квартира просторна.

Звоню еще раз.

Безрезультатно.

В ожидании читаю надписи над звонком.

Похоже, квартиру Шарлотты давно переделали в офис,

Офис фирмы, которая называется Dasdomainhaus.com. —

Компания по разработке интернет-сайтов.

Наконец слышу звуки

Приближающихся шагов.

Дверь боязливо приоткрывают,

Выглядывает встревоженная женщина.

Что вам угодно?

Рядом со мной Кристиан Колб, переводчик моих книг

на немецкий.

Он мнется, не решаясь заговорить,

Ну словно язык проглотил.

Я прошу его объяснить цель нашего визита:

Французский писатель… Шарлотта Саломон…

Она захлопывает дверь у нас перед носом.

Стою, буквально остолбенев,

Всего в нескольких метрах от спальни Шарлотты.

Обидно до слез, но не стоит идти напролом.

Мне некуда торопиться.

Беседы и споры гостей обогащали Шарлотту,

Она начала читать и читала много и жадно,

Буквально глотая Гёте, Гессе, Ремарка, Дёблина, Ницше.

Пауле казалось, что падчерица слишком замкнута.

Почему она не приглашает друзей?

А Шарлотта стремилась всецело владеть Паулой,

Ходила за ней по пятам на вечерах и приемах,

Злилась, когда с ее мачехой долго болтали другие.

И в день именин Паулы решила ее поразить:

Обегала все магазины, ища самый роскошный подарок,

И наконец отыскала очень красивую пудреницу,

Потратив на нее все карманные деньги.

Шарлотта ужасно гордилась такой удачной находкой:

Теперь, наверно, Паула полюбит ее еще больше.

В день торжества Шарлотта измучилась от нетерпения.

Наконец Паула открыла коробку с ее подарком.

Да, он ей очень понравился,

Но то был один из подарков, в числе многих других,

И Паула благодарила всех одинаково вежливо.

Шарлотта была убита,

Ее душило отчаяние,