успешной, Алиса добилась своей цели, как делала это раньше тысячу раз. За 5 упорных лет она успела купить машину, приобрести квартиру на крыше двухэтажного дома с чудесным видом на город и скопить достаточно денег, чтобы жить обеспеченной жизнью много-много лет. Наблюдая с крыши, как зажигаются ночные огни вечно бодрствующего Сеула, утопая в гуле машин, нескончаемой белой полосой несущихся по магистрали, улавливая дыхание уставших людей, возвращавшихся в тесных автобусах с работы, Алиса чувствовала свою причастность, к силе, которая движет этим великим городом, и тело ее наполнялось энергией для завтрашнего дня. Но вот уже несколько дней ей не удавалось снова обрести внутреннее спокойствие и самообладание, которые она утратила после разговора со своим начальником. Ему в свою очередь передали с верхов, что небезызвестная компания ZFP нуждается в услугах дипломата для осуществления бизнес-отношений с одним из их национальных подрядчиков и, тонко намекнув о важности этого партнерства, поручили предоставить для этого дела самого лучшего своего сотрудника. Конечно, ее начальник сразу подумал об Алисе, а когда узнал, что она и директор ZFP Group — земляки, было принято решение отправить ее в родной город, где она сможет, как сказал ей, улыбаясь начальник, «и родных повидать и поработать на благо нашей страны».

Алиса не была в восторге от этого задания, но в Корее спорить с начальством непринято, тем более наперед зная, что спор проиграет. Ей могли привести тысячу причин, почему именно она должна ехать на встречу, а ей собственно и нечего было возразить в ответ. Ведь как она объяснит им, что еще на могиле отца поклялась не возвращаться туда, пока не станет на ноги. Но уже давно став независимой, взрослой женщиной, она все еще была не в силах отменить свою клятву. Чем дольше что-то откладываешь, тем сложнее потом принять это назад. Так было и с домом. Поэтому и в корейском аэропорту, и в кабине самолета Алиса чувствовала, что неготова, неготова к тому, чтобы былые воспоминания нахлынули на нее снова. И от этой встречи с самой собой 20-летней ей было не по себе всю дорогу.

Ⅴ — Глава — 곧은 나무가 도끼를 먼저 맞는다. — Чем выше дерево, тем быстрее его срубят

Мать Виктора умерла при родах. Она часто болела, даже на единственной фотографии, которая стояла у его отца в кабинете, ее лицо выглядело бледным и нездоровым. Воспитанием маленького Виктора поначалу занималась его бабушка, мамина мама. Это она старалась сделать из него доброго, чуткого, умеющего сочувствовать другим, человека, каким была его покойная мать. Именно от бабушки Виктор и узнал про нее. Но вскоре, когда он был в средней школе, из долгой поездки вернулся отец и сам занялся воспитанием сына. Своим единоличным диктаторским решением он запретил теще вмешиваться в его с сыном дела, и ей пришлось сдаться — слишком уж велика было его умение приказывать и убеждать. С этого начался новый этап развития Виктора, как личности. Отец держался с ним строго, сдержанно и был неспособен на нежности или похвалу. За проступки он бил сына, мог оставить на неделю без еды, но в то же время огромное значение придавал воспитанию. «Помни, если не научишься управлять людьми, не заставишь их уважать себя — ничему не добьешься в жизни», — заставлял он его повторять каждый день. Такая манера семейных отношений не могла не оставить своих отпечатков на детстве Виктора — от подаренных бабушкой воспоминаний о матери не осталось и следа. Теперь их заменили злость и обида на отца, жестокость и пренебрежение к другим. За ними Виктор скрывал свою слабость, несдержанность и страх. Стыдясь этих качеств, он всегда первым лез в драку, даже если противник был вдвое больше него. В любой ситуации, чувствуя опасность, он всегда нападал первым, чтобы никто из окружающих ничего не заподозрил.

Он любил деньги. Точнее, он знал, что их у него предостаточно и не боялся тратить их так как вздумается. Но даже деньги не унимали его бесконечное желание заглушить скуку. Особенно по ночам, которые были ему невыносимы. Как же скучно наперед знать, что твоя жизнь распланирована по минутам, и тебе остается только ждать, ждать и ждать, когда произойдет неизбежное. От безделья Виктор много пил, потом садился за руль своей Daewoo gentra с редким номером 777 единственной вещи, которой он мог гордится, и на огромной скорости слонялся по спящему городу, не давая спать рокочущим шумом мотора. Как раз в один из таких дней, он случайно сбил на пешеходе человека. Тогда он выпил совсем немного и раньше обычного покинул бар. Из-за откуда-то взявшейся сильной головной боли, которая обычно не наступала после двух рюмок хорошего виски, он спешил скорее добраться до дома, забыв о скорости и светофорах. Была почти полночь, а в такое время вряд ли встретишь кого-то на улицах. Во всяком случае, такого не случалось на его памяти. Виктор выехал на перекресток, и его висок запульсировал от резкой боли аж до звона в ушах, он на мгновение зажмурился. Когда открыл глаза — первое, что увидел, было лицо уставшего мужчины, с недоумением уставившегося на него. Этот его взгляд Виктор запомнил навсегда. В нем не было испуга, только вот это, непонятное ему недоумение, будто тот человек заранее знал, что погибнет и сейчас упрекал водителя за его невнимательность. Столкновение было несильным, поэтому подушка безопасности не сработала. Виктор тогда отделался несколькими царапинами да вывихнутым запястьем на правой руке. Тому человеку повезло меньше. Покуда водитель пришел в себя и кое как вылез из машины, пострадавший уже успел истечь кровью. Подойти Виктор не решался — смерть, как и то, что с ней было связанно, всегда пугало его. Из родственников, к которым он вообще мог обратиться о помощи, был только отец. Сам Виктор был не в состоянии трезво рассуждать, поэтому все устроил директор: ремонт машины, проверка дорожных камер и личный контроль расследования. Любая ниточка, которая могла бы привести полицию к его сыну, была отсечена в основании. «Кампания обо всем позаботится», — сказал ему тогда директор, даже не дав сыну пощечину и не отобрав его кредитные карточки. Уже на следующий день он был отправлен за границу «по очень важному заданию», как гласил приказ. С одним маленьким замечанием — все его движения и поступки четко координировались и отслеживались директором. Год в Америке научил Виктора скрывать не только от отца, но и от окружающих, любые проявления его слабостей и