— Ты выглядишь увереннее, чем при нашей прошлой встрече… Но давай сразу проясним. Понимаешь, я не тороплюсь связывать себя какими-либо продолжительными отношениями. Да-да, знаю, это тяжело признать, и сейчас в твоей хорошенькой белокурой головке наверняка рушатся воздвигнутые тобой воздушные замки, но… — начал он покровительственным тоном, но договорить ему не дали.

Я глянула на парня чуть искоса и улыбнулась так, что шедший навстречу высокий темноволосый мужчина с охапкой картонных папок споткнулся и рассыпал их по полу. Черт, как удобно-то, оказывается, иметь такую внешность… Хотя я и на свою собственную никогда не жаловалась.

— Сай, солнышко. Ты, несомненно, очень милый мальчик. Но теперь я на работе, и нам обоим придется считаться с преподавательской этикой. Так что увы, никаких отношений со студентами. Я не имею привычки соблазнять детей. А то, что было на каникулах… забудь. Всякой забаве свое место и время.

Его взгляд потемнел, сверкнув злостью. Меньше всего он ожидал подобной отповеди. Это было заметно и по крепко стиснутым губам, и по шумному дыханию. В какой-то момент я даже всерьез забеспокоилась, не швырнет ли он мой саквояж куда подальше, мало ли, вдруг буйный? Кто этих боевиков знает. Но неожиданно парень быстро взял себя в руки, ослепительно улыбнувшись.

— Ах да… Мы же в этих стенах теперь преподаватель и студент, субординация, все дела, ага, — понятливо покивал этот засранец, продолжая насмешливо улыбаться.

— Именно, рэсс ай’Сантеро. Вы меня совершенно правильно поняли. — Я остановилась прямо перед дверью в кабинет ректора и протянула руку за саквояжем. — Большое спасибо за то, что вы меня проводили. Я больше вас не задерживаю.

— О, я уверен, что правильно… Хорошего дня, рисс ай’Дельвир, — безукоризненно вежливым тоном, протягивая мне саквояж. Но когда мои пальцы уже почти коснулись ручки, он вдруг ловко перехватил мою ладонь и запечатлел на тыльной стороне поцелуй, шепнув интимным полушепотом: — Я даже люблю такие игры.

М-да. Ты же только что вещал, что отношения тебе не нужны, а? Смешной мальчишка. В эту игру можно играть вдвоем, ты не знал? У меня от улыбок, кажется, скоро физиономия треснет, но тем не менее ты получишь еще одну. Такую… особенную. И едва заметное касание пальцев, когда я обвела ими контур твоих губ, прежде чем ме-е-едленно отнять руку.

Бирюзовый шелк широкого подола лизнул его по ногам, когда я развернулась и толкнула дверь, коснувшись ее кристаллом преподавателя, оправленным по моему желанию в кольцо. Эту услугу мне предоставили первым делом, когда я только пришла в канцелярию.

Так что дверь легко открылась и так же быстро захлопнулась прямо перед носом белокурого шлимазла. Студентам в этот кабинет без специального вызова или пропуска вход закрыт.

Ровно через час я открыла потрескавшуюся от времени дверь, шагнула в темноту и чихнула. Мать моя женщина, здесь что, отродясь не убирали?!

Место жительства нам выделили… оригинальное. Краем уха я услышала, как кто-то из студентов обозвал это сооружение «фигня на ножках». В принципе, точнее не скажешь. Башня, предназначенная под факультет бытовиков, так примерно и смотрелась. Отдельно стоящее, несуразное круглое здание этажей в пять, похожее на бочку, которую поставили на воткнутые в землю спички. Ага, именно так и выглядело — цокольного этажа у здания не было, оно держалось на двух десятках тонких и не очень надежных колонн по периметру. А посередке пустого пространства, под брюшком у этого монстрика, была спиральная лестница, ведущая уже в саму башню, в кургузый «предбанник» перед аудиторией и выше.

Мы с девочками поднялись по выщербленным ступеням и теперь стояли у двери в «святая святых». Я через подошву туфли почувствовала мягкость пылевого ковра на каменных плитах. А через секунду все эти вековые залежи, обрадовавшись движению воздуха и моего подола, взвились и заклубились грозовыми тучами, заставив меня уткнуться в рукав и подарить этой части одежды несколько прочувствованных эпитетов на русском нецензурном.

— Девушки, стоим за дверью и ждем! Не заходим! — Голос мой прозвучал сдавленно, но, надеюсь, достаточно авторитетно, чтобы никто из стипендиаток не сунулся следом и не поднял очередной пылевой самум.

Честно говоря, я была зла, как сто тысяч ведьм сразу. И нет, причиной моей злости был вовсе не белобрысый шлимазл. Довел меня до остервенения его родной дядюшка. Ректор Вайдер ай’Сантеро оказался еще большим засранцем, чем представитель младшего поколения этого семейства.

По воспоминаниям Саяры я уже знала, как и почему девушка ни в какую не хотела работать в Академии. Но не представляла себе масштабов попадалова. А на практике оказалось, что дело не в катастрофически низком жаловании или в отсутствии перспектив. Дело в том, что боевые маги — заносчивые шовинистические сволочи. И даже не собираются этого скрывать.

Ну ладно, я для ясности замну вопрос с возмутительно пренебрежительными взглядами, которыми меня одарил не только сам ректор — высоченный громила, такой же светловолосый и смазливый, как Саярин шлимазл, но и все попавшиеся мне в учебной части преподаватели. Причем не только мужчины — дамы-боевички оказались ничем не лучше.

Ну ладно, я опущу сейчас вопрос о том, что стипендиаток никто даже не подумал встретить и мои девочки вынуждены были пробираться из канцелярии в учебную часть самостоятельно, под градом насмешек здешнего засранского общества или же чуть ли не ползком по стеночке, как шпионки или нашкодившие воришки.

Оставим в стороне обстоятельство, благодаря которому первую стипендию девушки получат тогда же, когда и я первое жалованье, — в конце первого учебного месяца. Это при том, что многие добирались до Академии на последние деньги, насколько я поняла, иногда даже в долг, и очень рассчитывали на эту более чем скромную сумму.

Но вашу ж машу через простоквашу! Вы, дальновидные и расчетливые боевые маги, вы на что надеетесь, заранее настраивая против себя людей, от которых в не таком уж далеком будущем станет зависеть ваше самое дорогое?! Вкусная еда, чистая постель и теплый, в бога-душу-мать, сортир?!

Это какими заносчивыми придурками надо быть, показывая и мне, и девочкам, насколько мы тут ничего не стоим и вообще допущены в святая святых едва ли не как подзаборные попрошайки — из милости? Даже вежливость для нас непозволительная роскошь, я уже молчу о внятном учебном плане, вменяемом расписании и нормальном общежитии?!

Не-а. Учебный план мне через губу было предложено состряпать на коленке — мол, бытовичек вообще сами разберетесь, чему учить, нам важен результат. А занятия для остальных курсов — ну, подстроитесь как-нибудь со своими глупостями под расписание нормальных предметников. Все равно студенты будут ходить к вам на лекции только ради галочки в зачетной тетради.

Я бы, может, прямо на месте попробовала оспорить его утверждение, покачать права и выбить условия получше — и не с такими самодурами в свое время сталкивалась в родном мире. Но во-первых, не мешало бы для начала хотя бы немного осмотреться, во-вторых, мои подопечные уже прибыли и их требовалось устроить поскорее, раззнакомиться, в конце концов… И было еще в-третьих: я банально не ожидала, что дела обстоят настолько плохо!