Затем в течение III – первой половины II в. до н. э. в Северном Причерноморье существовал период некоего политического «вакуума», во время которого кочевья сарматов пребывали в Волго-Донском междуречье. Этот status quo был завершен новой волной сарматской экспансии в середине II в. до н. э., вызванной общим процессом аридизации степей и иммиграцией с востока новой волны кочевников[49]. Предполагается, что это были урги[50], сатархи, языги и роксоланы[51]. С середины II в. до н. э. сарматы занимают территории к западу от Дона, на рубеже II–I вв. до н. э. они появляются в Побужье у Ольвии[52].

Страбон (VII, 3, 17; XI, 5, 8) описывает союзы сарматских племен конца II – середины I в. до н. э.: живущие между Днестром и Днепром царские сарматы, языги и урги; кочующие в степях между Днепром и Доном роксоланы; восточнее, между Приазовьем и Тереком, жили сираки; далее, в Подонье – аорсы, а в Северном Прикаспии – верхние аорсы[53].

В первой четверти II в. до н. э. сарматы представляют собой реальную политическую силу на международной арене. Так, в 179 г. до н. э. правитель европейских сарматов Гатал упоминается в мирном договоре между Понтом с одной стороны и Пергамом, Каппадокией, Вифинией и Пафлагонией с другой (Polyb., XXV, 2, 13). Сам Гатал рассматривается или как просто значимая политическая фигура в регионе и гарант договора, или даже как непосредственный участник боевых действий на стороне Понта в войне 183–179 гг. до н. э.[54]. Примерно в это же время (первая четверть II в. до н. э.) сарматы помогают херсонеситам против скифов, расширяющих свои крымские владения и теснящих полис. Причем, поскольку сначала сарматская царица Амага потребовала от нападающих прекратить враждебные действия, можно думать, что крымские скифы находились в некой зависимости или договоренности с сарматами. Затем последовали набег сарматов Амаги на Неаполь Скифский и убийство скифского царя (Polyaen., VIII, 56)[55]. К первой половине II в. до н. э. относится деятельность Посидея, сына Посидея, из Неаполя, который одержал победу над пиратами-сатархами (IOSPE, I, 672). Последние, по-видимому, совершили набег на остров Левку (совр. Змеиный), около устья Дуная. Грек Посидей, судя по сопоставлению с другой надписью (IOSPE, I, 325), помог разбить разбойников и освободил остров, за что ольвиополиты почтили его статуей[56]. На рубеже III–II вв. до н. э. царь саев (возможно, царских сарматов) Сайтафарн требовал подарков от Ольвии, угрожая применить силу в случае невнимания к себе (IOSPE, I, 32)[57]. К концу II в. до н. э. сарматы получили дань и от Боспорского царства (Strab., VII, 4, 4)[58].

Во II в. до н. э. лидирующее место в сарматском мире Северного Причерноморья занимал племенной союз роксоланов, которые в конце этого столетия для противодействия понтийской экспансии даже объединились со скифами, но были разгромлены стратегом Митридата VI Диофантом около 112 г. до н. э. (Strab., VII, 3, 17; IOSPE, I, 352, ll. 21–28)[59]; после этого лидерство в Причерноморье перешло, по-видимому, к языгам. В 91–90 гг. до н. э. силы Митридата вели боевые действия против сарматов и бастарнов (Plut. De fort. Rom., 11 = Moral., 324с). Уже в 89 г. до н. э. сарматские племена, привлеченные подарками царя и жаждой добычи, стали союзниками (App. Mith., 13; 15; 57), к которым Митридат послал за помощью накануне войны с Римом (Just., XXXVIII, 3, 6). В 88 г. до н. э., в начале Первой митридатовой войны, 100 сарматских всадников показали свою доблесть, разбив 800 вифинских конников (App. Mith., 19). В третью войну (74–63 гг. до н. э.) к Митридату присоединились царские сарматы, языги и кораллы (App. Mith., 69). Позднее, в 48–47 гг. до н. э., сираки и аорсы поддерживали Фарнака II, стремившегося восстановить империю отца, в его противодействии римской экспансии. Видимо, тысяча сарматских и скифских всадников составляли основу армии Фарнака, вернувшегося в Крым в 47 г. до н. э.; они до конца были верны своему предводителю (Strab., XI, 5, 8; App. Mith., 120)[60].