Болезненный щипок на чувствительном сгибе руки заставил прийти в себя, но не изменил окружающую реальность. Я потянулся погладить кота, почесать шейку и за ушком, когда убрал руку, кот подтянулся, прошествовал в коридор и сел напротив входной двери.

Восприняв это как сигнал к действию, сложил в рюкзак ноутбук, наличность, документы и фонарь-электрошокер, закончил собираться, и под меланхоличную Wicked Game в исполнении Il Divo двинулся в след за Проводником в неизвестность.

Очутившись возле букинистического магазина, я настороженно осмотрелся, и только убедившись в отсутствии поблизости подозрительных личностей, вошел внутрь.

По дороге я уже определился, как буду вести себя и что делать. Смартфон показывал без пятнадцати час дня.

– Buon pomeriggio! Sono contento che tu sia qui, – широким жестом поприветствовал меня Антонио, – Michael! Questo ragazzo è arrivato! (Добрый день. Я рад, что ты здесь! Майкл! Этот мальчик прибыл!)

Я улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Михаил беседовал с покупателями в другой комнате. Пока его не было, я стоял и вдыхал неповторимый запах книг. С каждым вдохом и выдохом клокочущая нервозность сходила на нет.

– Здравствуй! Мы уже подумали, ты не придешь, – Он вышел к нам буквально через минуту, приводя в порядок закатанные рукава рубашки, – Poi andrò, – обратился к Антонио, махнув рукой в сторону двери.

Дождавшись кивка, Михаил вытянул из-за прилавка рюкзак и направился к выходу. На улице он принялся набирать сообщение. Увидев мою заинтересованность, пояснил:

– Пишу девушке, которая тоже получила угрозу, что мы готовы встретиться возле Галереи, – убрав телефон в карман, продолжил, – Она адвокат. У нее весь день расписан. Я рад, что ты успел до трех часов. Мы не знали точно, придешь ты или нет (ты так и не ответил), но все-таки надеялись на твою помощь, – Михаил сдвинул брови и вздохнул.

Я не чувствовал фальши, однако не спешил списывать его со счетов. Мне стало интересно, проводили ли они расследование и если да, то к чему оно их привело:

– Вы собрали информацию о боте, который отправил условия?

– Да. Мало, что дало. Писал начинающий программист из этого города. Нашли его в малоизвестном форуме. Оплатили биткоинами, – Михаил прищурился и ненадолго замолчал, – Я слышал о вашем наставнике. Мне очень жаль, что зараза распространилась столь быстро.

– Наставнике? Мир тесен, – с трудом выдавил из себя и тут же уточнил, – А от кого?

– Мир не только тесен, но и полон слухов, – загадочно улыбнулся он, – Вы не против пройтись 40 минут пешком?

Я покачал головой. Мир, в котором витают слухи подобного рода, не каждого впускал и выпускал. Он знал о Владимире. Значило ли это, что я уже сталкивался с ним?

– Мы с вами раньше не встречались? – пригляделся к его лицу.

– Однозначно нет, – Он наклонился ко мне, будто собирался поделиться тайной, – Мне никогда не удавалась фальсификация.

Я изобразил равнодушное пожатие плечами.

– А почему вы решили, что я как то связан с этим? – Все-таки нужно было знать, где я прокололся.

– В первый день нашей встречи, когда я предложил вам присоединиться к нашему тогда еще маленькому безобидному исследованию, – Михаил глубоко вздохнул, – Вы испугались, что вам придется подделывать Да Винчи. Это навело меня на мысль копнуть в этом направлении.

Жаль сегодня утром у меня вылетело из головы навести справки о художнике с именем Михаил Стрелецкий. Теперь, когда распространился слух о взломе, я понимал, уже навряд ли смогу обратиться к Владимиру с просьбой, но уповал на его везение в поиске данных на злоумышленника.

– Кстати, вы так и не представились, – Михаил заглянул мне в лицо и поднял руки, будто бы сдаваясь, – Я ни в коем случае не настаиваю! Но если мне понадобится вас окрикнуть, то мне придется перебирать местоимения.

– Зовите Роман. Приятно познакомиться, – я протянул ему руку, – И давайте перейдем на Ты.

– С удовольствием! И если позволите, один личный вопрос. Как вы познакомились с Владимиром?

– Случайно, – ответил честно, не раскрывая при этом всех подробностей.

– Что ж, понимаю, – спокойно отреагировал на мое не желание раскрывать все карты.

– Теперь моя очередь, – перенял я эстафету, – Что у вас с правой рукой? – задавая вопрос, я неотрывно следил за проявлениями эмоций на его лице.

– Несчастный случай, – Он взглянул мне прямо в глаза, но я почему-то не поверил. – И мы решили перейти на Ты, – как бы сглаживая образовавшиеся углы, поправил мою маленькую оплошность.

– Хорошо! Покончим с личными вопросами, – сменил я тему, понимая, что большего пока мне не добиться, – Перейдем к картине, а точнее к биографии Леонардо да Винчи.

– Ты что-то выяснил?

Я не успел вымолвить ни слова. Шедшему сзади парню пришелся не по вкусу наш темп ходьбы, и он рванул вперед, используя вместо тарана свое каменное плечо. От столкновения с землей меня спас Михаил. Он успел ухватить меня за рюкзак и держал его, пока я не обрел равновесие.

Торопыга обернулся с извинениями и побежал дальше, а я пошел на поводу у паранойи и перевесил рюкзак правой лямкой на левое плечо. Таким образом, мой нехитрый багаж оказывался по другую сторону от Михаила, и я мог тихонько ощупывать внешние карманы.

Шагая в бесконечном потоке людей, нам иногда приходилось двигаться бочком, поэтому я, обнимающий свой рюкзак, больше походил на человека, опасающегося воров, а не ищущего улики, подтверждающие причастность идущего рядом со мной знакомого незнакомца, к убийству, совершенному вчера в прямом эфире.

– Судя по затянувшейся интриге, это что-то интересное, – возобновил прежний разговор Михаил.

– Креститель Злодеев, – озвучил я словосочетание, сложившееся из имени и фамилии нового слуги Да Винчи, пообещав в спокойной обстановке поделиться подробностями самостоятельного исследования. После этого мы перешли на нейтральные темы.

Иногда Михаил прерывал беседу пояснениями куда свернуть, чтобы добраться до собора святого Януария, или Музея Археологии, обещая познакомить с ними по окончанию всех неотложных дел. Но все равно изредка натыкались на личные темы.

– Ты брал частные уроки живописи, неужели тебя хоть капельку не интересовала история искусства?

Мы пришли к этому вопросу, когда заговорили о Боттичелли. Каково же было его удивление, когда он узнал о самообучении. Кажется, он принял сказанное за нежелание делиться подробностями биографии.

Мне действительно не хотелось делиться событиями прошлого, когда родители, прознав о решении после школы получить художественное образование, принялись убеждать меня в отсутствии будущего и таланта.

Удивительно, насколько разнится отношение к увлечениям ребенка и взрослого человека. В детстве бабушка учила рисовать квадратный домик, иглистую траву, похожую на палки и странных человечков. Отец, навещая нашу семью после развода, приносил с собой коробку новых карандашей и просил нарисовать на память какую-нибудь нелепую картинку.