свои деньги. Это принципиальный момент. Как это будет сделано, в какой валюте — это уже другой вопрос», - сказал сегодня глава ВТБ Костин.

Это про то, что новые американские санкции, над которыми сейчас колдуют в Сенате, могут обвалить рубль и уничтожить банковскую систему России. Зачем для этого заморские сенаторы, когда есть свой родной Костин, одной фразой уже сделавший все, чтобы это случилось?

Глава ВТБ, видимо, скупится на профессиональных пиарщиков, раз ему сочинили образцово безграмотный пассаж, в котором читается вовсе не опровержение, а только и именно то, что оно опровергает. Два мессиджа остаются от одного абзаца Костина.

Первый мессидж. Клиенты банков могут не получить назад свои деньги, и риск этот велик, раз сам начальник ВТБ призван для отрицания. Если нет риска, зачем отрицать то, чего нет? - это слишком изысканно.

Второй мессидж. Вклады нельзя будет получить в той валюте, в которой они делались, и Костин подтвердил это. Значит, деньги ваши усохнут в любом случае.

Если после этого не возникнет дикой банковской паники, то спасибо только нашему авось и созерцательной платоно-каратаевщине.

Мораль: раз не хочешь тратиться на пиар, возьми иголку с ниткой и зашей свой говорливый рот, как учит нас совриск и художник Павленский.

Это чудесная "Франтиха" Михаила Ларионова, нашего великого художника, его большая выставка открывается 18 сентября в Третьяковке на Крымском валу, приходите! Будет ли там "Франтиха", знает   Татьяна Левина , картина вообще-то прописана в Татарстане. А вспомнил я ее потому, что фейсбук сегодня предлагает расшарить мой текст про петербургских красавиц, написанный три года назад. Ларионов - московский художник, в анамнезе тираспольский, в итоге парижский, а картина полностью называется "Провинциальная франтиха", но революция, террор и великое переселение народов стерли былые различия. Франтиха написана в 1907 году, ей тут лет 18, значит она около 1889 года рождения, буквальная ровесница Ахматовой. Все перемешал настоящий двадцатый век, однако юбка воланами и талия рюмкой оставались неизменными, их пронесли через десятилетия. Об этом и был мой текст. Вот он.

В Петербурге все еще рассказывают про красавиц 1913 года, которые прошли через войну и блокаду, поседели и посидели - куда же без этого, а все равно в 80 выглядели на 50, всегда нарядней всех, всех розовей и выше и, главное, всех остроумнее, с шутками на грани фола. Красавицы эти давно ушли, а сейчас уходят те, кто застал их в своей юности, но все шутки живы и передаются внукам. Вчера слышал рассказ про даму уже крепко за 70, которая - талия рюмкой, юбка воланами, сумочка небрежно висит на руке - входит в автобус, и сзади военный, красивый, здоровенный, шепчет ей жарко: "Девушка, разрешите вас проводить"; а она, оборачиваясь: "Куда? В могилу?" Пока такое помнится, Петербург не сгинет, не умрет - есть в его танатосе что-то очень жизнеспособное.

Вот жуткая и совершенно завораживающая картина «Женщина у окна машет девочке». Написал ее голландец Якоб Врель в 1650-ые годы, он тогда жил в Дельфте, что сразу видно. И Питер де Хох виден, и Вермеер. Но там, где у них божественное равновесие, вместо "Женщины, взвешивающей золото" Хоха и "Женщины, держащей весы" Вермеера - женщина, припавшая к решетке, криво, косо, как вышло, чтобы разглядеть. Божественное равновесие не обретается и даже не ищется, тут пустота белого цвета, белого света и мира, который заваливается, как стул. Мир этот держит только решетка, она центр композиции, да окаймляющий ее занавес, железный - и кажется, что в самом прямом смысле. За решеткой девочка, которая умерла, которую отняли у женщины, которой когда-то эта женщина была, душа ее, все версии принимаются. В любом случае изображенная на картине встреча исполнена космического отчаяния - такая экзистенциальная безысходность модернизма в золотом голландском веке.

Мосизбирком шлет докучные смски: "Ваш голос важен! Вам решать, каким должно быть будущее Москвы". Пиарщиков, такое сочинивших, - на мыло: реклама не может быть стопроцентно лживой. Хотя бы статистическую погрешность для правды надо оставлять, друзья. А тут все знают, кто станет мэром, и нет даже миллионной доли вероятности, что избран будет другой. К тому же эти другие никому не ведомы и ни для чего не нужны. Зачем же тогда отрывать от дивана свой жирный зад? Тут в полемике мне на это ответили: для истории, любое действие лучше бездействия; от действия хоть что-то остается. И напомнили, что даже при советской власти настоящие граждане портили на выборах бюллетень и писали в нем проклятия, а сравнительно недавно "Мемориал" или кто-то еще эти проклятия бережно собрал и любовно издал: не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье. Мне нечего было возразить: вот он, реальный мотив - пойти на выборы, взять бюллетень, начертать в нем хуй-хуй-хуй и опустить послание в урну. И через 30 лет его раскопают в открывшихся архивах, соединят с другими такими же и торжественно издадут книгу. И, как нашел я друга в поколенье, читателя найду в потомстве я.

"О фильме Авдотьи Смирновой… Как уже задолбали с этой «Дуней», какая она вам всем Дуня! Так можно было ее называть в молодые журналистские времена. Фильмы снимает совсем другой человек. Так вот, о фильме Авдотьи Смирновой «История одного назначения» будут писать много и комплиментарно, потому что это не просто ее лучшая работа, но, вероятно, главная картина этого года, урожайного для хорошего кино, как и положено в застой...

«Дисней», взявшийся ее прокатывать, доказал интуицию: кто-то пойдет смотреть костюмную мелодраму из графской жизни (там это есть), кто-то — политическую картину с прямыми и неизбежными аналогиями,