Она осторожно выглянула во двор. На первый взгляд ничегонеобычного, у подъезда две машины, обе знакомые. Дворничиха метет дорожку,мусоровоз проехал, ушастую собачку-терьера вывели на прогулку… Все такоепривычное, спокойное…

Она наскоро побросала в сумку кое-какие вещи, переоделась вджинсы и свитер. Зашвырнула обляпанные грязью туфли в угол. Никаких каблуков,только удобные ботинки. Теперь ей придется много бегать. Туго сколола волосы инадела Риткину утепленную куртку с капюшоном, чтобы надвинуть его на лицо —подруге куртка больше не понадобится, а ей пригодится. Сунулась в укромноеместо за деньгами и, разумеется, ничего там не нашла — в процессе погрома этисволочи денежки прибрали. Хорошо, что паспорт третьего дня провалился в щельмежду ящиками, они его не нашли. Лера сунула паспорт в потайной карман джинсов,вложив в него единственную стодолларовую бумажку. В кошельке еще было тысячиполторы. С такими деньгами далеко не убежишь, даже на дорогу не хватит. У когодостать денег? Знакомых девчонок вмешивать не хотелось, хватит того, что Риткана ее совести. Да и денег у них нету.

Лешка! — осенило ее. — Нужно идти к Лешке.Конечно, он скотина и подлец и собирался подложить ее под своегодружка-обезьяну, но сейчас их ссора кажется далекой и неважной. Главное — этоей как можно быстрее убраться из города и пересидеть в тихом месте. А где — онане скажет никому, уж Лешке тем более. Денег он даст, пусть только попробует недать!

Она тихонько прикрыла за собой дверь, спустилась полестнице, не дожидаясь лифта, проскочила пулей несколько темных дворов и хитрыхпереулков и пошла по улице, не убыстряя шагов и не оглядываясь.

«Сейчас их здесь нету, — уговаривала она себя, —если бы были, давно бы меня схватили и увезли. Или оставили бы засаду там, вквартире. Странно, что они этого не сделали, тогда птичка сама пришла бы к нимв руки. Им оставалось бы только захлопнуть клетку. Очевидно, они посчитали меняумнее, чем я есть…»

Навстречу шел смуглый парень в черной кожаной куртке ивязаной шапочке, надвинутой на глаза. Поравнявшись, они столкнулись взглядами,поскольку были одного роста. В глазах парня не было никакой угрозы, однанаглость, но она не выдержала и оглянулась. Парень спокойно шел по своим делам,он и думать о ней забыл!

«Так нельзя, — думала она, — если шарахаться откаждого черного, только привлечешь к себе внимание. Вон их сколько на улице!»

Действительно, на углу торговал фруктами мужчина южноготипа. Двое смуглых парней вынесли из подъезда мешок со строительным мусором.Еще одно «лицо кавказской национальности» отиралось у ларька с сигаретами иотвлекало продавщицу от работы. Она понимала, что эти ей не опасны, однакоказалось, что все они смотрят подозрительно — и мужик с фруктами скосил глаза,и парни бросили вдруг мешок и замахали кому-то, крича по-своему, а тот, ссигаретами, так и вовсе сиганул куда-то вдруг, как заяц. Да, верно говорят, устраха глаза велики, усмехнулась она про себя, стараясь успокоиться.

Она остановилась у перехода, поджидая маршрутку, и тут изпроезжей машины на ходу выскочил мужчина в черном пальто и побежал к ней. Онашарахнулась в сторону, прикидывая, как бы заорать погромче и двинутьпреследователя посильнее, тогда может удастся привлечь внимание прохожих, номужчина проскочил мимо, не глядя, и ввинтился в небольшую толпу перед дверьюторгового центра.

Она вышла из маршрутки раньше, чем нужно, и прошла остановкупешком. Лешка снимал квартиру в одном из спальных районов на оживленной улице,напротив находилось маленькое кафе, где она рассчитывала пересидеть, дожидаясь,пока Лешка вернется домой. Маловероятно, что он встал сегодня спозаранку иприехал в город. Скорей всего, они лечатся после вчерашнего от похмелья. Водканаверняка осталась.

При подходе к дому снова накатил страх. Ритка, конечно,рассказала им про Лешку. Но вот знала она, где он живет, или не знала? Зналаили не знала? Если Ритка знала точный адрес, то сейчас ее здесь уже ждут. Онимогут быть вон в той машине с затемненными стеклами, или в подъезде, или на воттой красной лавочке под детским грибочком…

Машина была пуста, а на лавочке, несмотря на раннее время,уже уютно сидели обычные алкаши. Нужно взять себя в руки, в который разприказала себе Лера, у нее уже мания преследования. Они ждут эффектную девицу сбелыми длинными волосами, на высоченных шпильках, а вовсе не унылую сутулуюнеудачницу в старой Риткиной куртке с капюшоном, надвинутым на глаза. Они еепросто не узнают.

Прежде чем зайти в кафе, она решила обойти дом. И судивлением увидела на обычном месте Лешкину машину. Белая «Хонда», вон ивмятина на левом крыле, она сама ее сделала, когда училась водить. Лешка оралтогда на нее два часа, придурок, а потом успокоился и сказал, что все равнобудет машину продавать, так что чинить не стоит.

Можно было уговорить бармена в кафе, чтобы разрешилпозвонить. Но Лешик сильно зол на нее за вчерашнее — еще бы, так опозорилаперед друзьями! Да еще и побила… Пошлет ее подальше, может, вообще дверь неоткроет. Будем выкручиваться.

Она сжала зубы, еще сильнее сгорбилась и решительноповернула к подъезду.

Лешик открыл дверь, и на его помятом от ночных возлиянийлице вместо злости она увидела самый настоящий страх.

— К-какого черта? — заикаясь пробормотал он ипопытался захлопнуть дверь.

Но она была начеку, быстро ткнула его кулаком в живот,пропихнула в прихожую и сама втиснулась следом.

— Ты один?

Он молча кивнул.

— Не трясись, бить не буду, — усмехнуласьона. — Что это с тобой, с бодуна ломает?

— Заходи, раз пришла, — теперь он усмехнулся,дернув углом рта.

Держа его в поле зрения, она вошла в комнату. Ничего нового,обычный бардак, как всегда у Лешика. Кровать не убрана, телевизор включен,остатки еды на столе и скомканная одежда на полу. Странным было, что он не сталорать и набрасываться на нее с кулаками.

— Что это ты подхватился спозаранку? — спросилаона как могла спокойно. — Не выспался небось?

— Поспишь с вами, — вздохнул Лешик, — тыГенке голову-то сильно пробила, в больницу его возил зашивать и рентген делать.

— Да ну? — фальшиво удивилась она. — Даничего, у него башка чугунная, заживет все…

Мимоходом она взглянула на часы и удивилась, что прошловсего восемь часов с того времени, как она ночью села в серый «Опель», будь оннеладен. Будь они все прокляты с их наркотиками и убийствами! Ей нужно убегатьотсюда скорее, спасать свою жизнь, она ничего не знает и не хочет знать!

— Алексей! — сказала она твердо. — Извини,конечно, за Гешу, я не хотела так сильно бить. Но и ты тоже хорош — с чего этотебе вздумалось предлагать ему меня, как будто я последняя шлюха? Вроде быповода не давала…

— Ну… — Лешка отвел глаза. — Наверно, я пьяныйбыл…