— Прикинь, я ему в морду заехала коленкой! У него даже челюсть хрустнула.

— А ты уверена, что это была его челюсть, а не твое колено?

Наконец-то рядом раздается тихий мелодичный голосок Зои, она тоже поднимается, но тут же кладет голову обратно на пол. Я ее понимаю, у меня тоже сил нет.

— Девочки, а что это было?

— Мы столкнулись с айсбергом и скоро потонем.

Зоя хмурит тонкие светлые брови, ответ Лики ей совершенно не нравится:

— Какой тебе айсберг в космосе? Ты вообще в школе училась?

— Я «троечница» была, думала, красивым много знать не обязательно.

Лика все еще смеется, и я радуюсь за нее, уж лучше наигранное веселье, чем вопли отчаяния. Странное ощущение — вроде положение хуже некуда, а тянет улыбаться назло бедам. Но Зоенька, конечно, молодец, этакий стойкий оловянный солдатик. На нее глядя, тоже хочу держаться до последнего и не ныть.

— Девочки, а вы песню помните? «Земля в иллюминаторе видна, как сын грустит о матери, грустим мы о Земле — она одна…».

Лика сразу возмущенно фыркает, собирая длинные волосы в хвост.

— Ага! Ты бы еще вспомнила: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…». Я вот одно поняла — я эту сволочь скоро зарежу или отравлю. Сука, он мне за все ответит!…….

Лика, и правда красивая, у нее почти модельная внешность — она высокая, поджарая, личико кукольное, волосы ухоженные, а ругается, как забулдыга какой-то, вон, даже Зоя поморщилась.

— Ли-ика…

— А что Лика-то? Они что думают, прилетели на своей космической тачке, забрали нас как цыплят и будут всяко-разно издеваться? Нет, вы как хотите, а я для себя уже все решила. Я в следующий раз притворюсь паинькой, войду к нему в доверие и при удобном случае грохну его, короче. Как-нибудь. И насрать, что мне потом за это будет!

Почему-то вдруг стало смешно. Такой контраст. Еще недавно я видела, как Лика хныкала в углу — жалкая и несчастная, а сейчас собралась воевать. Да, все правильно она говорит, я согласна. Нечего слезы лить и кукситься перед этими гадами. Смотрю, Зоя тоже улыбается.

Когда бесшумно открылась дверь, и к нам ворвался тот самый «лысый урод», мы хохотали в голос, обнимая друг дружку. И почему-то уже ничего не боялись. Наверно, совместный шок… Один на троих.

А потом этот инопланетный мужик схватил Зою за руку и отбросил к выходу, Лика кинулась на него, но скоро взвизгнула и присела, корчась от боли. Он ее за волосы дернул со всей дури и так же грубо поволок по полу. Я тоже хотела встать и бежать за ними, но замешкалась — ноги все еще не слушались, просто как две деревяшки.

— Куда ты их, отпусти! Стой!

— Сиди тихо. За тобой тоже придут. Может быть.

Я ничего не успела понять. Я растянулась на полу и тупо смотрела, как люк закрывается, а потом тишину прорезал надрывный выкрик Зои. Чуть позже я кое-как все же добралась до входной двери, пыталась ее открыть, прямо ногтями вцепилась. Почему они только их увели, зачем? Пусть бы и меня забрали… Я не хочу здесь оставаться одна!

В голове все перемешалось, я даже плакать не могла, только оперлась спиной о закрытую дверь и пыталась глубоко дышать. Ужас… сколько еще будет продолжаться со мной этот ужас… Может, я сплю… Нет, пальцы сильно саднит, на них кожа содрана, ноги щиплет, видимо, возвращается чувствительность.

Жарко. Очень жарко и душно. Дышать нечем. Не могу больше терпеть, снимаю трикотажную кофточку, досадливо избавляюсь от джинсов — они будто прилипли, уже сдираю их через боль. Что все-таки происходит? Они меня здесь собираются зажарить — морилка какая-то…

Рядом лежит футболка, которую еще Лика принесла. Чтобы не сидеть раздетой, надеваю ее поверх влажного от пота бюстгальтера. Черт, ну, какая жара! Плевать, вытаскиваю через широкий рукав футболки свой «лифчик», бросаю рядом, а после ложусь на пол и дышу широко открытым ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Наверно, я скоро сойду с ума. В голове крутится калейдоскоп: черные ковры с красными розами, чопорно поджатые губы хозяйки коттеджа, ночная дорога в город, бледное лицо Зои и боевой оскал Лики. Надо начать считать от одного до ста и назад, надо хоть на чем-то сосредоточиться… Один… Два… Три… Боженька, спаси меня, пожалуйста, мне так страшно… Семь… Десять…

Ай-й! Нас снова здорово тряхнуло. Потом что-то сильно ударило в стену, сама собой открылась вода в соседнем закутке. Надо туда доползти и умыться, может, станет легче. На коленях я добралась до «моечной», смочила лоб противно-теплой водой. И вдруг мне показалось, что в комнате рядом снова открылся дверной люк. Это вернулись за мной… Зря я сняла одежду, вот же дура, не могла потерпеть, а теперь буду сидеть перед ними полуголой.

Натягиваю футболку на колени, прячу лицо за спутанными волосами. Я готова. Я жду. Девочек увели, теперь моя очередь. Скрип тяжелой обуви уже близко. Может, лучше встретить мучителей гордым взглядом. Не получится. Очень уж страшно.

Сверху звучит незнакомый мужской голос:

— Ты здесь одна? Больше никого.

Вопрос или утверждение… Осторожно поднимаю глаза в сторону дверного проема — там стоит высокий человек в черной одежде. Лица разобрать не могу, слишком слабое освещение. Кажется, надо что-то ответить.

— Да… я одна.

Он шагнул в комнатку, глядя поверх меня, а потом резко оглянулся назад, сделал кому-то знак рукой, вернулся ко мне и мягко присел на корточки рядом. Я уставилась на черные военные ботинки с мощной подошвой и просто ждала. Сама не знаю чего. И дернулась в сторону, когда ко мне потянулась рука, затянутая в черную перчатку.

— Чшш… Не бойся. Я не обижу. Ты ранена? Ты больна? Почему тебя оставили здесь одну?

В ответ я только поморщилась, потому что так больно ударилась затылком о гладкую поверхность маленькой ванной, что уже ничего не соображала.

Я не знала, кто этот человек и как он со мной поступит. Но черты его лица казались вполне приветливыми, хотя я и не могла на него смотреть прямо. А в его голосе слышались мягкие, доброжелательные нотки.

— Тебе плохо? Я постараюсь помочь. Не бойся, это просто успокоит тебя и снимет боль. Вот видишь, я тоже могу попробовать, хотя мне это и не нужно.

Он вертел в пальцах какой-то крохотный предмет, а потом поднес его ко рту. Я даже не успела понять, что он делает, как уже ощутила на своих губах кисловатый лимонный привкус. Сознание мгновенно прояснилось, зрение будто бы стало четче.

— Кто вы?

— Я капитан Шалок, командир штурмового отряда с Марионы. Зови меня просто Лоут. Это мое имя, так тебе будет удобнее. А как мне тебя называть?

— Я — Соня. Скажите, где они? Где девочки?

— Кроме тебя на борту «Заричи» никого нет. Но времени у нас мало. Дай руку. Не бойся, я должен поскорее унести тебя с корабля, он не подлежит пилотированию и скоро погибнет.