пребывал в титаническом напряжении, тряслись ноги, ладони, горело лицо. Совершенно неожиданные проблемы имели в его жизни настолько большие последствия, что к ним абсолютно никак нельзя было приготовиться заранее. Это испытание, напряженный момент киноленты, должно было рано или поздно завершиться.

— Пауэлл Машрум? — прозвучало из кабинета мутатолога.

— Да, я.

— Проходите.

Пауэлл зашел в просторную комнату. Везде стояла сложная аппаратура, вероятнее всего, жутко выглядевшая бы в ночное время, инструменты, мензурки с кровью пациентов.

— Рассказывайте. Какие жалобы?

— Я пропадаю. Уже второй раз за полтора месяца я пропадаю на две недели. За этот промежуток времени я ничего не запоминаю и ничего не чувствую. Мой босс сказал, что я приходил к нему и был очень агрессивным, что мне очень несвойственно.

— Как происходит переход между состояниями?

— Очень резко, я просто теряю сознание и через мгновение просыпаюсь в других местах, в другой одежде и, один раз, с глубокой раной на ладони.

— При порезах с Вами происходят, скажем, провалы в памяти?

— Да, любая рана может стереть промежуток моих воспоминаний.

— Хорошо, раздевайтесь, ложитесь сюда.

Мутатолог направил руку в сторону аппарата со стеклянной крышкой. Внутри лежала подстилка, в районах ног и головы были отверстия для выпуска газообразных препаратов. Было страшно и очень холодно, но выбора не было, Пауэлл лег внутрь. Из соседней комнаты вышел ассистент, он закрыл крышку и убавил яркость лампы.

— Все время Вы будете в сознании, однако не будете ощущать хода времени, — объяснил Мутатолог, — мы проведем полную диагностику вашего организма и, в конечном итоге, будем делать выводы.

Аппарат был включен. Пауэлл иначе представлял себе воздействие газа. Время не остановилось, оно, как будто, впервые за последнее время, пришло в норму. Оба медицинских работника стояли над стеклянной крышкой, однако, был виден только их силуэт.

— Он будет жить?

— Скорее всего, нет.

— В нем что-то сидит, вернее, кто-то.

— Нужно дать время, посмотрим, что с ним будет.

— Мы видим такое впервые, это наблюдение может длиться годами.

— Выбора нет, либо он, вероятнее всего, умрет, либо нам нужно попытаться.

И вновь бледный мужчина с мертвым взглядом. Но образы… Все выглядит гораздо четче, однако, все равно лишь создает иллюзию того, что это воспоминание действительно. Мужчина выглядел максимально противоестественно. Его образ создавал впечатление, будто он был мертв, ну или, в лучшем случае, был в коме, однако что-то инородное делало попытки его восстановить. Некоторые области тела выглядели так, словно в этой области мышцы были атрофированы, в то время как с другой части это же место выглядело совершенно здоровым, как будто эта область была отрегенерирована, однако, имела внешнее отличие.

Врачи выглядели жутко. По комнате с другими тяжело искалеченными веяло концом, концом всего. Медицинские работники были в сильно защищенных костюмах с противогазами, однако, были видны лица, в которых явно читался ужас.

— Пауэлл, просыпайтесь, анализ окончен. Ваша одежда на стуле, где Вы ее и оставили.

Было безумно холодно, поскольку одежда была снята перед анализом, все это время он остывал. Возможно, это было последствием видения, никто не смог бы точно ответить.

— Чт-то со мной?

— Ситуация тяжелая, но что самое главное — крайне редкая. Ваш организм сильно отличается от большинства, в нем протекает симбиоз.

— В каком смысле?

— В вашем теле два организма. Мутатология — наука молодая, мы не может дать максимально точного ответа. Мы предполагаем, что организм — захватчик временно получает контроль над телом и живет своей жизнью совместно с вашим организмом.

От одних визуализаций этих образов начинало тошнить, однако, сама проблема была гораздо более серьезной, чем надеялся Пауэлл.

— Что мне делать? Как от него избавиться? — с нотами паники в голосе произнес Пауэлл.

— Вот, держите, — сказал мутатолог, протягивая Машруму маленький цилиндрический контейнер с таблетками, — Они будут ограничивать активность организма — захватчика. В конечном итоге он атрофируется и вы придете в норму.

Глава 10

— Жизнь подобна сюжету, в ней есть протагонисты, антагонисты, тяжелые ситуации, ведущие к изменениям, главное, уметь понять, в какой части истории ты сейчас, нужно пережить этот период, дабы начался новый.

— Просто терпеть все не выйдет.

— Терпеть и не нужно, довести историю — основная цель.

— Моя история окончена, считай, что осталось недолго.

— Ты же не умираешь. Да, ты столкнулся с проблемой, но ведь ты уже и получил вариант ее решения.

— Я получил теорию.

— Которая может избавить тебя от проблемы.

— Взгляни вокруг, что ты видишь?

— Что я вижу?

— Ты видишь человека, лишившегося успешной карьеры, чувства уверенности ни то что в завтрашнем дне, нет уверенности в нынешнем мгновении. А все почему? Потому что кто то с третьей стороны решил это все у меня забрать, захватить контроль…

— Ты теряешь контакт с реальностью, в которой ты находишься. Как давно ты последний раз уделял время мелочам? Весь хронометраж твоей жизни подразумевает резкий переход между локациями. Ты находишься где-то, выполняя задачу, после чего отключаешь мозг, добираясь до нового «где-то», чтобы вновь начать выполнения задачи. Выходя с работы, ты замыкаешься в себе, идешь по улице, оставаясь подсознательно внутри своих рассуждений, едешь в такси и снова продолжаешь быть в своем маленьком мире.

— Знаешь… В последнее время меня мучают кадры, похожие на воспоминания, но не имеющие с моей жизнью ничего общего.

— Я переживал их вместе с тобой, я переживаю всю твою жизнь вместе с тобой. В прошлый раз тебе полегчало после разговора с дедушкой из ресторана, может, стоит повторить сеанс?

— Возможно, но как и когда мне это сделать?

— Ты уже несколько дней сидишь дома, пытаясь найти занятие. Как давно ты тратил накопления? Их накоплениями-то не назвать, это уже скопления. Ты получаешь большие премии, но ничего не тратишь на себя. Нужно знать себе цену, сходи в ресторан, в магазин, загляни к Роману и оплати аренду наперед.

— Нужно выделить время на все это.

— Это не работа, от оттяжек лучше тебе не станет. Встань и иди, тебе нужно развеяться.

Пауэлл неохотно поднялся с кровати и взял накопления. Предстоящий разговор со стариком в этот раз вызывал гораздо более сильное волнение. В прошлый раз оно было более профессиональным, и если бы не работа, то вряд ли бы он решился на такое, однако сегодня ситуация иная.

Закрыв квартиру и выйдя на улицу, Пауэлл решил пройти в кофейню, находящуюся неподалеку от его бывшей работы. Идя по улице, он старался прислушаться к ее динамике, влиться в общую массу людей, ранее не