он вернулся в темную комнату и подошел к черному деревянному шкафу. Внутри был полный порядок, если не брать в расчет толстый слой пыли. Подобрав с нижней полки пипидастр, он смел часть пыли, что лежала на стопке бумаг.

— Счета, счета, счета… О! Удостоверение личности, — азартно прошептал Эннард, — «Пауэлл Машрум, дата рождения — неизвестна, дата регистрации — 4 января 2115 года, строение — мутант индивидуальный.»

Немного поглядев на дату, превышавшую время из прошлого Эннарда на полвека, он обратил внимание на листок с печатью, лежащий подле того самого аппарата на столе. Взяв больной рукой этот самый лист, Энвайдера заинтересовало то, что лист этот напоминал больничную справку, однако, на обратной его стороне было большое дополнительное поле, где было достаточно подробно описано недомогание.

— «Пауэлл Машрум, мутант категории 8/10, состояние — критическое, но жизненные показатели в норме. Жалобы: амнезия при получении физических увечий, потеря самообладания на регулярной основе. Результаты мутатологического теста: признаки симбиотической связи с неизученной формой жизни. Принимать мутэтр…. мутетре…. мутатор…» — да и к черту! — кинув мятую справку, глухим громким тоном крикнул Эннард.

Этот паразит… этот симбионт, он даже не знает, что он захватчик… Это многое меняет, но все — таки сложно решить, как после этого факта относиться ко всему происходящему. Я жил спокойной, по своему красивой жизнью, как и он… Этот Пауэлл стал отдельной личностью, видимо, потому меня и называли его именем, они знали Его. При таких условиях тот план, что после свершения миссии настанет конец и всей этой истории, становится, как минимум, негуманным. Пауэлл не знает, что он паразит, считая им меня! Эти увечья… возможно, он не хотел погибать, его целью была амнезия.

Эннард вернулся в коридор и вновь взглянул на фото, где его «преображенная» версия красовалась на грамоте от компании. Встав на носки, он снял рамку со стены. Человек на фотографии был его копией, однако, при этом, абсолютно не имел с ним сходств.

— Я не должен…

Энвайдер сдавил рамку. Стекло треснуло и впилось в кончики пальцев.

— Нужно найти другой выход. Он боится, — со злорадной улыбкой запнулся Эннард, — Он боится этих потерь.

Мужчина достал фотографию из под растрескавшегося стекла, подошел к столу и оставил послание.

Он прожил, судя по документам, около полутора лет, все из которых я был мертв. Нужно дать шанс. Эннард вытащил из кармана все ненужное и вышел из квартиры, направляясь в свою.

Глава 12

Двухнедельная работа была отредактирована. Ужасно уставший Эннард Энвайдер сидел в старом кресле однокомнатной квартиры, уставившись в телевизор. Программы шли одна за другой, вечно появлялись новые, судя по всему, знаменитости, о которых мужчина даже не слышал. В конце концов, все это дико надоело. Он достал из кармана чек от заказа пистолета с достаточно долгим сроком доставки, нужного для свершения, вероятно, последнего плана в его жизни.

Размышления о сущности и морали в отношении паразита, фактически уничтожившего жизнь обычного человека, но сделавшая это непроизвольно и, возможно, даже не по своему желанию, не привели к точному ответу. Энвайдер не мог понять, как ему теперь относиться к своему телу, которое, видимо, теперь его только наполовину. Месть должна была быть последним его делом, с последующей красивой кончиной, однако, сейчас все изменилось. Финальная смерть стала бы и фактическим убийством, убийством того, кто не может сопротивляться.

Эннард, уставившийся в одну точку, тяжело вздохнул и поднялся с кресла, прихватив с собой исторический журнал, найденный в мусорной корзине под почтовым ящиком, после чего направился в уборную.

Информация в журнале казалась крайне странной. Все написанное было каким-то плюшевым. Личные воспоминания Энвайдера могли перекрыть множество приведенных фактов.

— «Люди, решившие остаться в пустошах, продолжали жить спокойной прежней жизнью, по крайней мере, до момента, как их не настигала банда фанатиков» — гласил отрывок журнала.

— В описании одеколона правды больше, чем тут! — возмутился Эннард, — Спокойной прежней жизнью… Интересно, они правда считают голод, вечные болезни и принудительный перехват населения спокойной жизнью? У нас не было ничего, если бы не «банда фанатиков», то так и помер бы я под обломками.

Возмущению от части моментов не было предела, из-за чего и интересная информация ставилась под вопрос ее правдивости. В конце концов, Эннард, уже много дней делающий попытки выбрать наиболее выгодный для выполнения план, психанул, ушел в спальню, предварительно смыв журнал в водосток, и лег спать.

Стало неимоверно тихо. Несмотря на и так достаточно оживленный трафик, явно меньший, по сравнению с 30–ми годами, все же существующий, затих. И писка не издали птицы, техника, соседи. Перед горячими от простуды глазами возникла картина. Война. Эннард в камуфляжном костюме стоит у здания. Везде слышны выстрелы, но не для него. Стоя в состоянии отчаяния, в голове проворачивается лишь одна мысль: «Я устал от всего. Смысла жить больше нет». Дверь слева от мужчины распахнулась и от удара об конец стены затряслась. Из нее вывалился солдат в такой же форме, что и у Эннарда. Он был напуган, обезоружен. Вслед за ним брутально вышел другой солдат, одетый совершенно иначе. «Вот и она — смерть», — совершенно спокойно решил мужчина и сам сел на колени, смотря на противника. Обезоруженного мужчину поставили в такую же позу. Он громко плакал, трясся от страха, умолял о пощаде, на что Эннард смотрел от лица смирившегося человека. Яркий огонь от выстрела пробил солдату лоб. Из места прострела в голове во все стороны разлетелись брызги крови. Противник попытался тут же застрелить и Энвайдера, но поняв, что его пулемет остался без патронов, принялся его перезаряжать. Мужчине было страшно не от осознания его последних минут, было страшно от вида его смерти, понимающей его намерения. В конце концов, Эннард закрыл глаза. Это решение избавило его от страха, его заменило чувство волнительного предвкушения. Было слышно, как противник ходит вокруг него кругами, осматривая свою жертву. В конце концов раздался тихий выстрел, в ноге было ощущение резко прилетевшей в нее горячей иглы, далее еще парочка таких же выстрелов в другую ногу, левое предплечье и ладонь. Адреналин глушил боль, однако, ровно сидеть уже не выходило. Спустя мгновение колющее жгучее чувство появилось и в области затылка.

Эннард проснулся.

Пульс был сумасшедшим, но состояние было, на удивление, спокойным. На часах было уже 9 часов утра. Поднявшись с кровати, Энвайдер вновь надел вещи, в коих очнулся, и, выйдя из дома, вновь направился в сторону квартиры