Но увидела то, от чего прочие мысли вдруг разбились в голове.

Красавец-барон наклонился к уху своего господина, пока тот рылся в седельной сумке. И белое с красным мелькнуло в их руках. Лишь пару секунд спустя я узнала вещь. Платок. С кровью Неллера. Принц взял тряпицу как ни в чем не бывало — и сунул за пазуху.

Это…

Мне понадобилось отвернуться и сделать несколько долгих вдохов, чтобы просто поверить глазам.

Что сейчас… произошло?

Прежде чем в голове родились слова, меня сковал страх. Я бесцельно затеребила поводья. Прикладывала запястья ко лбу, пыталась унять дыхание… бестолку!

Запах крови. Это то, что я почуяла за цветочными нотами, танцуя с Шинаром позавчера! О Боги, неужели, это…

Магия? Настоящая тёмная магия, в которой его обвиняют? Или у меня разыгралось воображение и я ищу странности там, где их нет?!

Но как ещё можно объяснить… не знаю! Голос в глубине души шепнул: поверь в самое худшее — пока не стало поздно.

Возвращаясь в лагерь, я не могла прогнать из головы эту тревожную картину. И сама уже старалась держаться от Шинара подальше.

* * *

Тушу вепря притащили на носилках. С почестями и даже улюлюканьем — мужчины вокруг радовались как дети. Встречали нас тоже бурно: егеря хлопали в ладоши, Ролла кинулась обнимать меня, будто я чудом вернулась из безнадёжной битвы. Потом рыжая душка засияла рядом с бароном. Расспрашивая его обо всех подробностях и то и дело расплывалась в улыбках.

На Шинара восторги лились рекой. Не могу сказать, чтобы принц принимал их чересчур живо — скорее, с обычной вежливостью. Я тоже постаралась рассказать ему, как впечатлена. Получилось ли правдиво? Не знаю.

Когда мы сели на второй завтрак и пили вино за победу, я держалась. Смеялась через силу, почти не думала о жутком платке, чтобы ненароком не выдать мысли. И вытерпела пытку. Спустя час всё закончилось — истории были рассказаны, мужчины лучились от удовольствия, даже собаки получили в награду разрезанную ногу вепря. Остальное доставят в замок и приготовят для нового пира.

Но когда Шинар, уже собираясь, вдруг нырнул в охотничий шатёр… И когда барон последовал за ним…

Меня словно кольнуло тысячей игл.

Что я буду делать? Может, стоит рассказать Неллеру? Прямо сейчас, не боясь показаться странной! Но это так быстро, необдуманно… Лучше донести тайну до братьев — уж Аделик решит, что делать!

Или…

— Ролла, — шепнула я, хватая подругу за руку. Оттащила её подальше, притворяясь слишком весёлой от вина. — Как думаешь, о чём они говорят?

Фрейлина округлила губы.

— Да о чём могут болтать мужчины? Об охоте, наверное… снова! — Она хихикнула, но всё же её веснушчатые щёки будто зарделись.

— А вдруг о тебе или обо мне?

— Вы так думаете? Ха, совсем не похоже на вас, ваше высочество!

Я мысленно сжалась. И стиснула кулаки — играть тут особо не пришлось.

— Я не виновата, что Боги послали мне кусок бронзы вместо жениха. Из него улыбки не вытащишь! Ну же, Ролла… как насчёт того, что я сейчас подберусь к шатру со стороны леса и подслушаю? А ты проследишь, чтобы никто не увидел?

В глазах фрейлины вдруг заплясали огоньки. Она приложила руки к щекам и шумно вздохнула от восторга.

— Прямо как с милордом Сареном и леди Эсли, да?

— Да, — пробормотала я. Возможно, краснея от воспоминаний.

— Здорово! Пойдёмте, конечно!

Храбрость сообщницы не дала мне отступить. Я набрала воздуха в грудь — и мы скользнули к безлюдной стороне шатра. Огляделись: вроде, здесь никто не увидит. Лишь бы искать меня не стали.

Я присела на корточки и сначала коснулась натянутой ткани пальцами. Аккуратно склонила голову. Увы, это не помогало: даже отголоски не пробивались сквозь защиту. Картинка того, что сейчас рядом пройдёт лорд Неллер и позорно нас обнаружит, встала перед глазами. Но я опёрлась о ткань сильнее. Приложила к ней ухо.

Очень смутные звуки текли с той стороны — я зажмурилась, и тогда они кое-как сложились в слова:

— …подойдёт…

— Не лучше ли… во дворце…

— Не медлит. — Повелительные интонации выдавали Шинара. — Принцесса…

Я замерла. Они и правда говорят обо мне?!

— Но когда?.. И стоит ли… девушку?

— Стерпит…

— И как…?

— Сам заберу… — послышался вновь тихий голос. — Её кровь.

Я вскочила. Отпрянула. Ролла ахнула и подалась ко мне.

— Вы в порядке, ваше высочество?

— Да, — пробормотала я. — Нет! Мне показалось, что я сейчас упаду.

Попытки соврать меня даже не взволновали. Я вдруг не на шутку испугалась другого: мы шумели куда сильнее, чем мужчины внутри. Если они обнаружат нас…

— Пойдём, — шепнула я, часто дыша. — Дурацкая затея.

Ролла принуждённо засмеялась, но я уже тащила её обратно, не думая о чувствах фрейлины. Не думая вообще ни о чём!

Голову словно заволокло дымом. Перед глазами плясали мушки. Единственная мысль, которая ещё стучала в висках: кажется, моя затея следить за женихом всё-таки принесла плоды.

И от этого страшно как никогда в жизни!

— Ваша светлость, мы можем поехать скорее? — Я прибежала к герцогу, заламывая руки. Смотрела на него молящими глазами.

— Конечно, ваше высочество. Что с вами? Вы не заболели?

— Может быть, немного.

Едва помню, как мы всё-таки добрались обратно до дворца. Я ждала лишь одного: возможности укрыться в его родных стенах и спастись от взгляда маларца. Холодного взгляда… который обращался ко мне тем чаще, чем больше я его боялась.

Я влетела к Аделику, сжимая руки и тяжело дыша. Не проведя во дворце и четверти часа — решила, что купаться слишком долго, а переодеваться без того нет смысла. Стражники предупредили, что брат может быть занят… вернее, оба брата — закрылись в кабинете и обсуждают «семейные дела». Но будущий король меня впустил.

— Аделик, надо поговорить о Шинаре, — выдохнула я с порога.

— Что случилось? — Брат развернулся удивлённо. — Мне доложили, что охота прошла удачно. Он опять тебя обидел?

— Опять? — Сарен, сидевший на краю стола и скрестивший руки, лишь поднял бровь.

— Он… — Я запнулась. Излить всё Аделику хотелось безумно, но при Саре…

Не то чтобы я не доверяю младшему из братьев. Но между нами никогда не было той нежной любви, которой я дышу к Аделику, которую помню к Риану и отцу… В детстве Сарен дразнил меня. Когда я подросла, тоже вела себя отнюдь не как подарок. Не знаю — как вышло так, что мелкие обиды не забылись, а переросли в привычку? Кто из нас виноват?