Но принц… он отреагировал совсем не так, как я надеялась. Он шагнул ко мне быстро, порывисто. И прошептал:

— Не имеет значения, чего мы с тобой хотим в личной жизни. Скажу один раз: ты станешь моей женой, это решено. И если постараешься разорвать договор, я это запомню. В моих силах сделать твои дни в браке сносными — или невыносимыми. Так что подумай своей хрупкой головкой очень, очень хорошо.

Я отпрянула как от огня. И несколько секунд стояла мраморным изваянием, позабыв обо всех приличиях, разглядывая только надменное лицо Шинара.

Наверное, какие-то крупицы его слов даже можно было назвать справедливыми. Но то, как он их подобрал, когда и при каких обстоятельствах…

Просто не может быть.

— Прошу меня извинить. — Я с трудом повернула язык во рту и отступила вновь. Шаг и ещё шаг. На миг даже испугалась — а не остановит ли меня маларец? И что делать, если надумает?

Но когда я ринулась к воротам дворца, Шинар меня не преследовал. Кажется, он вообще не двинулся с места — так и застыл посреди пустого луга, лишь провожая взглядом.

* * *

Сердце колотилось в груди. Щёки пульсировали жаром. Не разбирая дороги, с трудом удерживая себя в руках, я спешила в единственное место, где могла найти помощь.

Массивные двери с узорами завершили богатый коридор, и стража оглядела меня почтительно. Я не стала медлить:

— Мне нужно увидеть брата.

Охранники развели копья. Несколько секунд спустя я ворвалась в старые покои и замерла.

Здесь было светло. Не из-за окон, а благодаря свечам. Витиеватая мебель бросала на пол хитрые тени, которые терялись в роскошных коврах. Блестели золотом подсвечники, ручки стульев, края огромной столешницы. Прекрасная роспись в виде солнечного неба, облаков и летящих птиц перебиралась со стен на потолок.

Ещё недавно в этом кабинете восседал отец. Теперь же мой старший брат тревожно оторвал голову от бумаг.

— Аделик? — выдохнула я с порога. — Знаю, ты занят, но…

Кажется, по одному моему виду он понял, что я прибежала не с полной ерундой.

— Для тебя я никогда не занят. Что случилось?

Ещё несколько секунд я, тем не менее, не решалась начать.

Кажется, и для Аделика день выдался нелёгким. Верхняя пуговица его парадного дублета была расстёгнута, тиара покоилась на столе. Лицо казалось бледным. Я живо вспомнила, как неделю назад мы сидели вдвоём, обнявшись, в этом же кабинете. Я цеплялась за плечи брата и не могла сдержать слёз, а он гладил меня по голове, пытаясь успокоить…

На миг стало неловко. Но всё же я рассказала о «стычке» с Шинаром. Лицо Аделика вытянулось.

— Он угрожал тебе?

— Аделик, я не прошу портить с ним отношений, но я не хочу выходить за него замуж! Я просто… не смогу!

— Лиата, пожалуйста, погоди.

— Почему он? — не желала слышать я. — Почему Малария? Неужели в других родах не нашлось достойного мужчины? Отец ведь обещал, и ты обещал, что посоветуетесь со мной, прежде чем отдавать, как товар, первому желающему!

Я всегда знала, что однажды мне найдут мужа — главным образом из интересов Литании. И убеждала себя, что готова стать хорошей женой. Но я не думала, что всё выйдет… так.

Надменный незнакомец, которому я ни капли не нужна. Из холодной, недружелюбной страны, где на женщин всегда смотрели свысока. Государства, с которым сам отец воевал, когда я была ребёнком! И всё это — через неделю после смерти самого дорогого в моей жизни человека.

Я не заметила, в какой момент глаза защипало.

— Я знаю, это сложно, — шепнул Аделик очень мягко, подходя ближе. — Если бы мне в семнадцать предложили жениться на незнакомой девушке… В общем, я не пример для подражания.

Как ни печально, это правда.

Хоть Аделику скоро двадцать пять, для него смерть отца — тоже огромный удар. Он ведь никогда не хотел править. Второй сын, который должен был унаследовать все блага жизни — прекрасный земельный надел, богатства и свободу, полную увеселений — вдруг оказался в роли будущего короля после гибели Риана. Старшего из нас. Боги не были благосклонны к нашей семье… И я люблю Аделика, но волнуюсь, как и многие: справится ли брат с такой ответственностью?

«Отец не дал бы меня в обиду», — билась в голове предательская мысль.

— Мама вышла замуж по любви, — прошептала я, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.

— Лиата, я боюсь сказать, но я пока не вижу ни единого способа избежать этого союза. И даже больше. Пожалуйста, постарайся наладить с принцем отношения. Я прошу тебя.

— Что?..

Вместо ответа Аделик подался к ящикам стола. Его изящные пальцы схватили какое-то письмо и протянули мне.

— Посмотри, что мне прислали.

Он никогда не стремился посвящать меня в дела государства. Никто не стремился. Обучали меня больше по воле отца и моему собственному желанию, любые советы для меня закрыты… Но сейчас, наверное, брат сам был так растерян, что дал слабину.

Я развернула письмо, чувствуя, как пальцы начинают предательски дрожать.

Что там?

— Пропусти соболезнования. Читай вот отсюда.

Я скользнула глазами по строчкам, и губы сами раскрылись.

…Мне также очень трудно писать об этом в подобный день, но я считаю своей обязанностью поставить вас в известность. Ваш отец, государь Этар Третий, на момент кончины оставался должен казне Асхема сумму в два миллиона и триста тысяч золотых тар. Об этих деньгах знают герцог Неллер и святейший Балуар, советники его покойного величества. Я также отправлю все необходимые письма и бумаги по данному делу со своими послами к вам. Принимания во внимание ваше горе, милорд Аделик, я не смею требовать, чтобы вы вернули долг сиюминутно; однако убедительно прошу вас обсудить с послами его дальнейшую судьбу.

Я стояла как громом поражённая. Слова так и отказывались сползать с языка.

— Отец должен Асхему денег? — выговорила я наконец.

— Дело не в этом, — Аделик прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Сегодня Асхем, завтра Бергул, послезавтра — Малария. Отец ушёл очень внезапно. Мне кажется, они только и ищут повода, чтобы…

Он запнулся, словно опомнившись. Но было поздно.

— Чтобы что?! Ради богов, Аделик…

Он хочет сказать, что соседи могут воспользоваться нашей слабостью? И кому-нибудь придёт в голову… объявить нам войну?

Брат устало запустил руки в волосы и провёл по лицу. И словно заговорил о том, что мучило его уже долгое время.

— Лиата, ты же думала об этом. Мы все думали. И судя по тому, что удалось разузнать моим лекарям за последнюю неделю…

Я обомлела и словно позабыла, как дышать.