Я тайком разглядывала собравшихся.

По левую руку от Аделика сидит святейший Балуар — наместник богов в Литании. Человек среднего роста и телосложения, мягкий, почти неприметный… серые шёлковые рясы как нельзя лучше идут к его облику. Однако я знаю, как лицо старца расцветает в разговорах. Все его черты оживают и молодеют, стоит завести речь об учениях добра.

Он тихо сложил руки, благодаря Мать за пищу, а Отца — за дарованный мир. Хотя бы сегодня.

Рядом со святейшим — Сарен, собранный и молчаливый. Ничуть не изменился с утра.

Справа от меня уплетал свинину герцог Ардам Неллер, наш дальний родственник. Добродушный плечистый мужчина. Сегодня мне повезло занять его место, но герцог, явно не расстроенный, одаривал меня почти… отцовской заботой. Подзывал слуг, легко шутил про пьесу, обращался к Шинару — и тем спасал наш с маларским принцем вечер. Не давал молчать.

Он человек острого ума и широких взглядов. По крайней мере, так считал отец. Именно папа возвысил Неллера чуть больше года назад и доверял этому другу как себе. Я тоже в нём не сомневаюсь. Хотя бы потому, что благосклоннее нашей семьи к лорду Ардаму давно никто не относился — а он не кажется безбожником, легко забывающим добро.

Вот и все самые преданные короне люди. Что же до остальных…

Я окинула взором два боковых стола, где расположились придворные. Литанийцев и маларцев ловко перемешали; я разглядывала знакомые лица и не находила спокойствия. Кто угодно. Задумать зло мог любой из них! Со страхом я повернулась к Аделику — каково ему, правда, заливать мёдом фазанов, зная, что где-то рядом может таиться смерть?

Только благодаря герцогу я дышала спокойно к концу представления. Аделик же снова встал:

— А теперь поднимем бокалы за его высочество Шинара и за мою прелестную сестру. Их союз — как восход солнца, который нам сейчас так нужен. Прошу, сделайте мне честь. — Он повернулся ко мне с маларцем. — Скрепите свою помолвку первым танцем.

Я задержала дыхание.

Шинар уже подал мне руку — быстро, без единого сомнения. Я тоже ждала этой просьбы, но вложила собственные пальцы в мужскую ладонь как в страшный капкан. Вот мы встали; от вина всё вокруг подёрнулось туманом. Ничего, Лиата, это один несложный узор каблуками на полу. Ещё шажок, чтобы оправиться от потери, и ты должна его сделать.

Музыканты замерли, пока суженый выводил меня из-за стола и увлекал в центр зала, уверенно и даже… неожиданно изящно. Вот мы застыли друг напротив друга. Я присела, он поклонился.

А потом музыка плеснула со струн, и Шинар шагнул вперёд. Рука вдруг легла мне на талию. Притянула. Миг — и я оказалась в самой крепкой хватке, которую могла представить!

Чёрные волосы чуть не коснулись лица; ледяные глаза, бледные губы — всё оказалось так близко, что дыхание сбилось в груди.

Меня никто и никогда так не вёл. Обычно моими кавалерами выступали герцог, братья, изредка — графские сыновья или древние учителя. Почти все они оберегали меня, а если и нет, то хотя бы боялись повредить!

Но сейчас… я не могла отвести взгляда от чёрной с серебром туники. В ноздри ударил незнакомый запах — цветов и чего-то солёного, опасного.

И тут внезапно Шинар заговорил:

— Итак. Вы подумали над моими словами, Лиата?

Рука приотпустила. Я шагнула назад. Подалась в сторону, будто надеясь сбежать, как годовалая лань от охотника. Но танец не жалел: моя роль — кружиться, чтобы вновь попасть в руки мужчины.

Я посмотрела ему в глаза.

— Как видите, милорд, я с вами любезна.

— Пожалуй. — Лицо Шинара даже не потеплело. — Но что вы решили?

В голове навязчиво стучало: нет смысла искать врага, лишь озираясь по сторонам! Главное — ответить на вопросы.

Кому нужна смерть отца?

И почему маларцы приехали так рано? А что ещё важнее — зачем Шинару союз со мной?

В Асхеме есть прицесса лишь на полтора года меня страше. Её сестру недавно выдали замуж. Удачная партия, по любым меркам! А дочери короля Бергула — двенадцать лет. Говорят, она невероятно мила и из неё вырастет отменная красавица. Если Шинару сам брак не интересен, то почему бы не подождать ещё лет пять, лишь провозгласив союз? Ведь часто обещания достаточно.

Прибавить к этому, что король Маларии, Теннир Суровый, отца всегда недолюбливал! Неужели я призвана это исправить? Или… или всё действительно может оказаться куда страшнее?

Дорожка шагов развела и свела нас с принцем снова, и где-то на середине пути я решилась.

— Позвольте сначала узнать. Что вы собираетесь делать в Литании три недели?

— Разговаривать. — Шинар поморщился. — Обсуждать с вашими братьями политику. Вы найдёте мои дела чрезвычайно скучными, принцесса.

— И никаких развлечений?

— К чему вы клоните?

— Я действительно думала над тем, что вы сказали. И если нам суждено стать супругами, я хочу узнать вас лучше.

Идея прокралась в голову ещё пока я лежала в ванне. Меня бросало от неё в холод, но сейчас танец и вино разогрели кровь. Так, что страх свернулся под сердцем и почти не показывал зубов.

Жених долго смотрел в ответ — мы остановились, пока флейты и лютни притихли, а другие пары выплывали в центр зала, чтобы к нам присоединиться. Но вот музыка взвилась снова.

— Узнать мужа лучше? — Шинар вдруг улыбнулся — опять одной стороной рта, будто по привычке. — И как же мы будем проводить время? Боюсь, у меня не найдётся его на прогулки в садах и любование закатами.

— Мне рассказали, что послезавтра вы едете на охоту. Я могла бы сопровождать вас.

— Значит, вы всерьёз увлекаетесь мужскими играми?

Очередной холодный взгляд — но его нужно выдержать.

Я должна узнать о его делах. Должна оказаться рядом! И пусть он лучше считает меня пустышкой, нежели угрозой, правда?

В конце концов… по сравнению с отцом я пустышка и есть.

— Ваше рвение оценили бы в Маларии, — усмехнулся, наконец, принц. — И я не в силах помешать вам. Леди.

Хватка внезапно распалась. Струны задрожали на последних нотах, и всё вокруг успокоилось. Так и закончился наш первый танец.

Шинар поклонился, и я поняла, что второму не бывать. Жених подал руку и отвёл меня к колоннам, чтобы буквально передать в руки фрейлинам. А сам пошёл к столу.

Всё оставшееся время он словно избегал меня и моих взглядов.

* * *

Время до охоты пролетело быстро.

Солнечным воскресным утром мы собрались, чтобы выехать в королевский лес. Особым размахом затея не хвасталась: несколько егерей и десяток вельмож, среди которых герцог Неллер и наши с Шинаром друзья. Аделик не смог возглавить группу — сослался на дела. Разумеется, он занят… Меня томило чувство, что с каждым днём на брата рушится всё больше. И ещё вчера я боялась, что Шинар тоже откажется. Представляла, как он наморщит нос и скажет слугам, что нет у него времени на глупости. Но видимо, вежливость всё-таки победила маларца. Или мой жених действительно любит кровавые развлечения?