Когда я шлепнула ладонью по неимоверному договору, на нем остался кровавый отпечаток, впитался, побледнел и стал напоминать водяные знаки. Но меня теперь волновало совсем другое…

За дверью и вправду оказалась моя двухкомнатная квартира! Ну, не совсем моя, конечно. Но когда предки уезжали работать в Испанию, отец сказал:

— Хоть теперь-то сможешь завести кого-нибудь активного? Черт бы с ним с мужем, но внуки — это святое!

Только на эту «святость» у меня времени пока не нашлось.

Пришлось свет включить — ночь за окнами.

Дамблдор вошел вслед за мной, огляделся, плюхнулся в компьютерное кресло и прикрыл глаза. Мое кресло, между прочим! И даже не спросил разрешения, гад!

***

Для начала я раскрыла на своей кровати чемодан и туристический рюкзак. Именно на своей. В комнате родителей я только смотрела телевизор. Довольно редко. Хотя отец едва ли не при каждом разговоре по телефону интересовался, не обновила ли я родительскую двуспальную кровать. Почему-то он пребывал в уверенности, что только двуспальное ложе способно загнать любого мужчину в капкан брака. Но мой отец вообще загадка для психолога! Хотя они с мамой и жизнь прожили, и меня воспитали, и счастливы…

В чемодан я побросала джинсы, кофточки, белье, шкатулку с бижутерией, два свернутых в трубочки постера… И все время косилась на Дамблдора. Но он не шевельнулся даже тогда, когда я швырнула в рюкзак штук пятнадцать лазерных дисков! Для грохота, вслед за ноутбуком. Хитрый, зараза! Даже ухом не повел! Но только у меня папа очень особенный и многому меня научил. К примеру, как проверить, спит больной или прикидывается шлангом.

Дамблдор встрепенулся, как только я положила в чемодан бутылку водки.

— Крепкое спиртное в Академии запрещено.

О как! Водку я поставила обратно в шкаф и на ее место бросила две бутылки «Бейлиса».

— Что это? — спросил Дамблдор, не открывая глаз.

— Сливки для лица! — заверила я, и он успокоился.

Значит, не во всем разбирается ректор! А в водке сечет…

Эту бутылку я купила в магазине с год назад. Как раз тогда, когда начала работать врачом в поликлинике. И бутылка была целевая, как и мысль, обуславливающая ее появление. Вот, скажем, пришел ко мне красавец мужчина, ярко выраженный самец. Сам пришел или я его заманила чем — неважно! Но пришел и водки попросил. Здоровье поправить или впечатление на меня произвести… А у меня нет! Оно и понятно! Кто девушке-доктору водку подарит?! Никто пока не догадался. Вино, шоколад, духи… Но нормальный-то мужик духи пить не будет! Вот и купила.

Но, как говорил какой-то артист в кино, это все были маленькие шаги к спасению. А с психиатром можно и потом переговорить о жизни.

Следующий номер хитрой программы заключался во включении телека. Не на полную — люди спят, но прилично звука оставила. Тихонько, на цыпочках вышла из комнаты родителей и проскользнула в прихожую. Отпирая замки я набрала в легкие побольше воздуха, чтоб сразу громко заорать: «Помогите!!! Караул!!!» Главное — заинтересовать соседей! Но психологи утверждают, что лучше кричать: «Пожар!» Ну, не знаю…

Вот только вдох пропал впустую… Точнее, превратился в сдавленное и беспомощное:

— Ы-ы-ы…

Лестничной площадки, да и собственно лестниц за дверью не было. Только кромешная тьма…

— Иногда бывает очень полезно не перемещаться в нужное место, а место переместить ближе к себе, раздался ехидный голос за моей спиной. — В этом случае побег невозможен и без действия нашего договора.

Я захлопнула входную дверь, повернулась и с ненавистью уставилась на улыбающегося Дамблдора.

— Все равно сбегу! — почти прошипела я. — И тогда вступит в силу форс- мажор… Придется платить!

— Жадность вам не к лицу! Да и до добра не доведет, — назидательно сказал Дамблдор, все так же добро улыбаясь. — А сбежать попробуйте. Обязательно! Студентам Академии это не запрещено. Хотя и не поощряется. Обычно одного раза хватает. А у вас, Татьяна Петровна, осталось семь минут на сборы.

Я уложилась в шесть. Не потому, что торопилась, а потому, что применила метод «вали все в одну кучу». Конечно, могло и не повезти. Скажем, печенье с шампунем даже в голодный год не прокатит. Но! Отец приучил меня достаточно плотно закрывать все бутылки, да и печенье с конфетами я бросила в пластиковом пакете сверху.

Некоторые сомнения вызвал холодильник. Ничего деликатесного в нем не водилось, но электричество могло внезапно кончиться, а сам холодильник банально превратиться в инкубатор для веселых бактерий. Из морозилки я забрала кусок мяса, упаковку рыбы и пару пачек сосисок — начисто опустошила. И из верхней камеры почти все подчистую. А что? Я же надолго уезжаю! Или я в больнице? А кто моим звонить будет? Я?! Это уже растроение личности получается! Даже не шиза, а нечто большее…

Мусор Дамблдор порекомендовал просто выбросить за дверь.

— Там внизу живут те, кому ваш мусор подарком покажется. А зачем вы этих баночек набрали?

— Консервы это. Люблю, знаете ли, ночью под одеялом похомячить!

— Я вас понимаю, — одобрительно кивнул Дамблдор. — Но еду можно брать и в столовой.

— Консервы? — уточнила я.

— М-м-м… Консервов там не бывает.

— То-то же! — торжествующе подвела я итог, пытаясь засунуть раздувшийся пакет в рюкзак. — Без еды и мелочей счастья нет!

— Спорно, но и это ваше право, — кивнул Дамблдор и щелкнул пальцами.

Рюкзак вдруг словно распахнул пасть и проглотил огромный пакет с едой из холодильника. Я даже испугалась!

— А то вы, Татьяна Петровна, не успеете. А вам бы еще одеться не мешает…

Вот козел! Раньше не мог сказать! Да и сама я хороша! Бегаю тут перед старичком чуть ли не голышом! Пришлось открывать чемодан…

А вот в ванной я уже нарочно задержалась. Душ приняла, оделась неторопливо. Это ж у него время кончается? А я, если что, могу и обратно вещи разложить!

***

Когда я вернулась в комнату чемодан и раздувшийся рюкзак висели в воздухе напротив неправильной двери в стене. Дамблдор поднялся из кресла и покачал головой:

— Медленная вы, Татьяна Петровна. Я бы вам и четверть временной линии не доверил. Прошу!

Мои вещи поплыли в кабинет ректора, я поплелась за ними, а Дамблдор замыкал процессию.

— Можете не садиться, — сказал он сзади. — Отправляйтесь за своим чемоданом. Он доведет.

— А рюкзак? — зачем-то спросила я и обернулась.

Двери на стене уже не было, и стало так тоскливо. Я вообще не любила уезжать из дома надолго. Возвращаться — это да! Радостно! А сейчас… Целый год! Хотя как бы и две недели. Если верить этому Дамблдору.

— Этот большой мешок? Он поплывет за вами. Идите и устраивайтесь! Я не настаиваю на посещении лекций и занятий, но… Если не умрете со скуки, то делайте, что хотите.