Распахнулась двухстворчатая дверь, и я отправилась вслед за чемоданом в новую жизнь. Но не сразу.

Вообще-то меня вечно мучают вопросы. В основном мелкие и незначительные. Правда, один из преподов на кожвене как-то похвалил этот мой порок. Сказал, что внимание к мелочам — единственный путь к правильному диагнозу. Но сейчас, за этот вопрос, мне впору самой диагноз было выставлять!

Повернувшись на пороге и поймав рюкзак, я посмотрела на Дамблдора и спросила:

— А зачем тогда вы, господин ректор, соус взяли?

— Что? — Дамблдор оторвался от каких-то бумаг и растерянно уставился на нас с рюкзаком. — А? А! Можно и без господина…

Я даже рот открыла от удивления. На мгновение показалось, что он сейчас добавит: «Господ наши деды в семнадцатом…» Мой отец так говорил и смеялся.

Но обошлось.

— Из этого соуса преподаватель химии какую-то редкую соль мышьяка получает. Очень просил достать побольше.

Новая жизнь началась с коридоров. Но это бывает часто. А вот хождение за чемоданом… Лично у меня случилось впервые. Сначала я пыталась догнать этот неугомонный чемодан, потом не отставать от него…

— Стоять! — рявкнула я, и чемодан остановился как вкопанный. Точнее подвешенный в воздухе. — Значит так! На мне новые кроссовки, и мозоли мне сейчас ни к чему! Двигайся в такт моим шагам и не спеши!

Вообще-то я не врала. Мои ноги и новая обувь не очень-то и дружат — где- нибудь, а мозоль вылезет обязательно! Так что осторожность нужна. Но с другой стороны… Девица, прожившая четверть века и беседующая в коридоре с чемоданом… Тут и специалистом быть не надо!

Только вот чемодан послушался: двигаться стал медленнее и дергался в такт моим шагам. А это раздражает! Пришлось договариваться с собственным багажом! Идиотизм чистой воды!

Чемодан остановился у какой-то окованной медными полосами двери. Может, это был и какой другой металл — не знаю. Но красным золотом двери не отделывают!

К этому временя я совсем запуталась в коридорах, фойе и переходах и даже под страхом смерти не нашла бы обратной дороги. Разве что чемодан попросить?..

Обнаружилось, что у замечательной во всех отношениях двери отсутствовала ручка. Даже самая незамысловатая. К тому же не было ясно, в какую сторону дверь открывается…

Вот я точно знаю, чем мужчины отличаются от нас, женщин. Это же элементарно! Мужчина давно бы уже толкал, пинал и крыл в три этажа эту странную дверь. Зуб Дамблдора даю, что права!

— Сим-сим, откройся! — громко, но вежливо попросила я.

Да, безрезультатно. Но вежливо! И без эксцессов!

Такой подход подсунул мне картинку из недавнего прошлого. Интересную! По аналогии я и решила дунуть и плюнуть на дверь. Последовательно.

Собственно, хватило и первого действия — едва я дунула, как дверь распахнулась. А три шага привели меня в маленькую комнатку с большим металлическим столом посредине. Чем-то этот стол напоминал секционный. Вот только не припомню, чтоб патологоанатомы ставили на эти столы клетки. Да еще и с животными. Если верить интуиции и обрывкам информации — полуфамилиарами.

В клетке слева сидели две крупные крысы. Увидев меня, они принялись причесывать усы и всячески показывать, какие они хорошие. Напрасно! Ведь судя по всему, здесь остались лишь те животные, которыми пренебрегли студенты Академии. Но главным стало другое. Перед клеткой лежала картонка с надписью. Всего одно слово! «Семья». В общем-то, семья это не обязательно мафия. Хотя… Дальше-то точно мафия и будет! Моя знакомая как-то повелась в зоомагазине на такую милую парочку, а через четыре месяца докатилась до того, что начала отдавать приплод сокурснику, который удавчика дома держал! А потом знатные поминки закатила, когда самец помер. Удавчик, понятно, пострадал.

Крысы принялись расчесывать лапками шерсть друг другу, но меня на это не купишь! Нет!

***

Перед второй клеткой надпись на картонке была куда длиннее и информативнее: «Гадюка агрессивная». А ниже, в скобках мелко: «Без зубов». Такая вот цена агрессии. Но только змей я категорически не люблю. Или боюсь? Наверное, и то и другое! Так что у этой гадюки шансов никаких! Да и клетка, похоже, пуста…

Заглядывать в нее явно не стоило! Огромная змеиная пасть — как мои две ладони! — припечаталась к сетке и тут же отпрянула. Я тоже. И гораздо быстрее!

В следующей клетке сидел хорек. Это я прочитала. Но там еще было добавлено: «Модификант». Что там ему модифицировали, не имею понятия, но быть хорьком… Это же в одном шаге от скунса! Хотя я в этом не очень разбираюсь. Да и по внешнему виду обитателя клетки было ясно, что надежду он потерял очень давно. И, похоже, уже находился на пороге смерти.

Я со вздохом перевела глаза на последнюю клетку, под которой значилось: «Хомячок добрый». И спорить с надписью я бы не отважилась. Во-первых, «хомячок» даже сидя был высотой в добрых полметра. И его щеки соответствовали росту. А во-вторых… Он непрерывно что-то жевал и, казалось, медитировал, не открывая глаз. Нет! Добрый — это не совсем то. Счастливый! А вот таскать его на руках мне как-то не хотелось. Излишек веса, в этом смысле, счастья не подарит.

Я повернулась к несчастной шкурке, распластанной на дне клетки, и спросила:

— Ты кто?

А почему нет? Если уж я с чемоданом разговариваю! Правда, в обоих случаях ответа я как-то и не ожидала. Но хорек ответил — протянул лапку и указал на картонку с надписью! Понятно, что моя шиза тут же набрала обороты!

— А что значит «модификант»?

Хорек шмыгнул носом, и когти на его лапах вылезли сантиметров на десять!

— Ого! — оценила я фокус. — Прямо как Росомаха из кино! Кофточки все порвешь…

Он вздохнул, втянул когти и положил морду на пол. А в моей голове вдруг отчетливо прозвучало: «Теперь спроси, как сильно я воняю…»

— Кстати. А как сильно ты воняешь? — не удержалась я.

«А знаешь, сколько дураков этот вопрос озвучили? Весь первый курс за два года! Кто полуфамилиаров выбирал… Спору нет — хомяк удобней! Поставил его на полочку, засыпал полмешка зерна в пасть, и можно не вспоминать. И змеи с крысами хороши…»

— А ты что ешь?

«Что дадут. Но можно и не кормить — сам добуду. Как все».

— Хорошо. Но вернемся к предыдущему вопросу…

«Сильно!»

Мне показалось, что хорек разозлился.

«Но для этого приказ хозяина нужен».

— Як тому, что если ты нагадишь мне на голову…

«Никогда! — заверил хорек, вскочил и с надеждой заглянул в мои глаза. — А я смогу спать на твоей голове?!»

— Нет! Только над головой, на подушке.

«Годится! А… Ты не смеешься надо мной?»

— Зачем смеяться? Попробуем…

Я протянула руку к клетке, но не успела. Хорек сковырнул щеколду клетки, с чириканьем прыгнул мне на грудь и обнял лапами за шею. За это время я успела попрощаться с любимой зеленой рубашкой и подумать о том, есть ли в местных пенатах йод, перекись водорода или что-то подобное. Но обошлось — когти я даже не ощутила.