— А ты тяжелый, — оценила я вес, и этот вес неожиданно исчез! — Неплохо! На пуховый платок похоже.

«Я модификант! И можешь не кричать, когда со мной разговариваешь. И так слышу».

— И что же?! — начала я вслух, но продолжила мысленно: — «Ты теперь у меня в голове шарить будешь?!»

«Нет. Только по прямому обращению».

— Это хорошо, — вздохнула я. — Но нам пора — чемодан заждался…

В коридоре хорек спрыгнул с меня на стену, догнал чемодан, поквохтал на нем словно курица, вновь перепрыгнул на стену, проехался на рюкзаке, вернулся на чемодан…

— Хорош мельтешить! — возмутилась я, и хорек застыл на чемодане, как впередсмотрящий на носу корабля.

«Надо бы ему имя придумать, — подумала я. — А то: хорек, хорек…»

Очень скоро чемодан вплыл в какую-то нишу, не больше квадратного метра по площади. Я влезла за ним, а сзади навалился рюкзак. И сразу чемодан начал выталкивать нас наружу.

— Что за черт?! — возмутилась я.

«Подъемник. Мы в женской секции».

Пара десятков шагов и чемодан уперся в деревянную дверь. Хорек быстро поковырялся когтем в замочной скважине, и дверь распахнулась. Друг за другом чемодан, я и рюкзак вошли в большую комнату, где за столом сидели две печальные девицы: блондинка и брюнетка.

— Привет, девчата! — поздоровалась я. — Не прогоните?

Брюнетка согласно кивнула, а потом отрицательно покачала головой. Вполне понятно и, главное, коротко. А вот блондинка оказалась более словоохотлива.

— Приветик. Чего ж гнать? Раз ты здесь, значит, так и надо. Комната слева свободна.

Собственно это и так было понятно — чемодан и рюкзак поплыли именно к левой двери. А девушки вновь впали в печаль.

— Чего закручинились, девчата? Обидел кто? — спросила я, внимательно их разглядывая. Студентки как студентки… В моем вузе от других бы ничем не отличались даже по одежде. Ну разве что чрезмерно яркие платья… И мелковаты для третьего курса, вот что. Лет по восемнадцать им. Вряд ли больше.

— Сами себя обидели, — откликнулась блондинка. — Обед пропустили… Думали задание на завтра сделать, а на ужине оторваться.

— Ну и как — сделали?

Обе синхронно кивнули, а брюнетка скорчила гримасу отвращения:

— А сегодня на ужин салат и жареная крюйя… Фу! Гадость!

Позже я специально попробовала эту крюйю и спорить с оценкой не могу — фу! в кубе! Пусть эта масса и страшно питательная, и сбалансированная по жиру и белку… Дрянь редкостная! Даже если не знать, что это бородавки гигантской болотной жабы из Пустоши.

А тогда я просто поверила им на слово.

— Понятно. Значит, вы здесь сидите в печали и безнадеге. А где еще одна страдалица? Комнат-то четыре?

— Армида? — спросила блондинка. — Она со своим технарем где-то. Он тоже крюйю ненавидит.

— Ну, вашу беду я рукой отведу! — пообещала я. — А Армиде оставим что- нибудь.

— Какой рукой? — удивилась брюнетка.

— Правой. Или левой. Вот только рюкзак разберу…

Они, конечно, увязались за мной. Комнату я нашла вполне приемлемой: кровать немного шире полуторки, темное окно с подсветкой по желанию, рабочий стол, стенные шкафы, комод с постельным бельем, три стула… Жить можно!

К слову, мой хорек сразу бросился обживать довольно большую подушку — где примял, где-то взбил и, кажется, остался доволен.

А уж разговоры во время раскладки вещей предсказать не смог бы только совсем глупый.

— Ой! Что это?! Так вкусно пахнет!

— Не пей! Козой станешь! Это шампунь. Им голову и тело моют.

— А это настоящая косметика?! Не магическая?!

— Не высший класс, конечно… Но мне нравится, что недорогая.

— А это…

— А это…

И, каюсь, мне надоело.

— Все, хватит! Обзор содержимого чемодана и моего эротического белья состоится позже! Сначала поешьте и поправьте настроение!

— А у тебя есть эротическое белье?! — округлила глаза брюнетка.

— Нет, — открестилась я. — Держи эти банки! Хлеба нет, но есть галеты и печенье! И зачем тебе эротическое белье? Если уж парень дорвется, то качество белья будет его интересовать в последнюю очередь. Хотя, это, конечно, дело вкуса. Так! Банки ставьте на тарелки, чтоб на стол не капало. Спасательная операция начинается!

В свое время отец научил меня держать дома два консервных ножа. Один для походов на природу. Он считал, что дома должно быть не менее десятка банок разных консервов на всякий пожарный случай. Я давно уже покупаю банки типа «дерни колечко — все и накроется!», но консервные ножи так и лежат в ящиках на кухне.

— Так! — Я открывала банки, одновременно давая пояснения: — Это паштет! Возможно, в нем чье-то мясо есть. А это сардины…

— Ой! Рыбки! — умилилась блондинка.

— Не обращай внимания, — усмехнулась брюнетка. — Белара на рыбе помешана.

— Тогда вперед! — сказала я. И тут же спохватилась: — О! Забыла! Я сейчас.

Притащив бутылку «Бейлиса», я налила немного в стаканы и подняла свой:

— Меня зовут Татьяна. Можно Таня или как-то еще. Врач. Зачем я здесь… Понятия не имею!

Следующей представилась брюнетка:

— Киранда. Кира. Паштет просто обалденный!

— Белара, — представилась блондинка. — Или Белка. Балдею от рыбы!

Мы чокнулись, выпили, и Кира удивленно причмокнула:

— Не совсем молоко…

— Пожалуй, — улыбнулась я. — У нас Белка и Стрелка на ракете летали. В космос!

— Опять Белке повезло! — Кира сунула в рот полную ложку паштета и с трудом произнесла: — Тогда я Стрелка буду! Отравленная…

Белка прожевала очередную сардину с кусочком печенья, проглотила и сказала:

— Вкуснятина! А ты, Таня не переживай! В Академии мало кто знает, зачем он здесь! Есть, конечно, несколько умников! Но остальные… «Ты обязательно должна закончить Академию, как твои папа и мама, дедушка и бабушка!» — передразнила она кого-то. — А ты откуда сюда попала?

Она подцепила очередную рыбку, но уронила ее обратно в банку, когда я ответила:

— С рынка Коре. Из мясного отдела.

— Ка… Ка-ак это?! — заикаясь, спросила Кира-Стрелка.

— Да вот так! Меня там Дамблдор купил, притащил сюда и сказал, что я должна пробыть здесь год, — объяснила я, разливая бейлис по стаканам. — Забавный дедушка!