— Пелесенская? Это же…

— Да-да. Мой отец — двоюродный брат самого короля.

— А что вы… А как тогда?

Не могу найти слов, чтобы выразить удивление. Кто же не знает один из самых знатных родов Леврии, а в частности Пятого Королевства? Эта фамилия у всех на слуху, когда речь заходит о влиятельности, богатстве, возможностях. Высокий лорд Диандар имеет большую семью. Жену, детей. А Лиса… Это та самая Лисандра, о которой уже много лун никто ничего не слышал! Она перестала появляться на публике, поговаривали, пропала без вести. И что же? Одна из самых завидных невест королевства стоит передо мной в платье служанки в обители лорда Тарийского? Серьезно?

— Я была такой же невестой, как ты, — с горечью говорит Лиса. — Примерно лун сорок назад. Как думаешь, что потом произошло?

— Лорд Дамиан вас украл? Вас продали в рабство?

— Он обесчестил меня! — вскрикивает Пелесенская. — Столько всего обещал! Так ухаживал. А потом просто выкинул на площади перед дворцом. Родители сказали, что больше знать меня не хотят.

— А вы?

— Что я? Разве у меня был выбор? Я вернулась к дракону!

— Зачем?

— А как бы ты поступила?

Ну, уж точно не обратно к дракону… Разве можно возвращаться к обидчику? Смотрю на Лису, мне ее становится жаль. Вспоминаю, что было ночью, свои попытки броситься из окна. Я не смогла проститься с жизнью. Что сделаю я, оказавшись в такой ситуации? Стану нищенкой? Пойду работать в трактир? Уеду куда-нибудь далеко, где не знают меня?

— Была уверена, что Дамиан питает ко мне хоть какие-то теплые чувства. Приехала к нему. Попросила о встрече. Надеялась получить немного денег. А он был… Жесто-ок, — мрачно засмеялась девушка. — Издевался, потом правда смилостивился. Предложил это платье.

Лиса провела руками по грубой ткани, сжала ее в руках, будто желая выместить на ней всю обиду и боль.

— Ведь я была в него влюблена! Верила, что у нас все взаимно!

— Мне жаль…

— Жаль? Дурочка! Себя пожалей, — бросает Лиса и добавляет: — Что госпожа изволит? Чтобы я ей зашила платье?

— Лорд был так добр. Он сказал, что пришлет портних.

— Ах, вот как?

Лисандра усмехнулась.

— Позволите тогда уйти?

Киваю. Язвительность, досада и горечь Лисы находят свое оправдание. Каково бывшей принцессе драить горшки и прислуживать менее знатным? Представляю, сколько мучений пережила несчастная, сколько слез пролила.

Ее рассказ взбудоражил меня и встревожил. Что если лорд Дамиан хочет со мной поступить так же, как с Лисой? Вся разница в том, что со мной он не церемонился. Просто украл, не стал ухаживать. Пообещал послать сватов, невестой назвал… Руну на руку наложил, что я, как гулящая кошка, с ним кувыркалась.

От одних воспоминаний, что я вытворяла в постели, кровь летит к вискам, и зардеваются щеки. Я даже не предполагала, что могу быть настолько… развратной. А сколько раз я кричала: «Еще! Ах, как хорошо, Дамиан!»?

Щеки снова пылают от мысленных картинок сцен, что приличные девушки не прочитают даже в самых постыдных книжках.

Но что будет дальше? Портниха? Лорд Тарийский хочет меня приодеть. Это же хороший знак!

Нет… Нельзя впадать в панику, придумывать лишнее. Мало ли что произошло у дракона с Лисой? Ситуации разные. Мы — женщины разные. У меня с Дамианом Тарийским все совсем по-другому.

И все же пребываю в раздумьях за завтраком, даю снять с себя мерки и терпеливо жду, пока мое рваное платье приводят в порядок. Когда с делами покончено, решаюсь выйти из дворца и прогуляться. Заодно и разведаю, что здесь происходит и как.

Утопающий в зелени парк, ухоженные кустарники, клумбы с цветами, аккуратно вымощенные дорожки мне понравились сразу. Видна рука талантливого садовника, знающего куда и что посадить и как за этим ухаживать. Но в парк гулять не иду, направляясь в противоположную сторону. Там, где находится хозяйственная часть, казармы, конюшни.

Встречаться с драконом не хочется, очень сильно стесняюсь. И при этом именно его и ищу. Как же гонец? Отправит ли? Как же обещания лорда? Уж лучше пусть все раскроется именно здесь и сейчас.

На площадке, специально огороженной для тренировок, я нашла дракона. Он смотрел, как укрощают кобылу. Темная гнедая красавица фыркала и брыкалась, норовя сбросить конюха за то, что тот посягнул на свободу. В конечном счете у гнедой получилось.

Коренастый парнишка улетел так далеко, что распластался по центру левады. Тут же быстро вскочил и побежал ловить строптивицу. Не тут то было. Гнедая в руки никому не давалась. Ни парнишке, ни двум другим конюхам. Я смотрела на нее и грустила. Жаль… Совсем скоро ее свободу заберут окончательно и заставят делать все, что заблагорассудится хозяину. Захочет, загоняет до смерти. А, может, будет холить и лелеять.

Гнедую поймали, а затем отвели к лорду Тарийскому. Он что-то сказал, заставив конюха покраснеть, а потом сам взлетел в седло. Началась борьба. Откуда только силы появились у лошади? Она взлетала свечкой, давала козла, выполняя странный бешеный танец. Кобыла будто сошла с ума. Вскидывалась, скакала по площадке, но дракон сидел, как влитой. Даже взгляда хватило понять, какие у него стальные нервы и мощь. Это продолжалось какое-то время… Но сильная, гордая лошадь устала. Она больше не могла противоречить дракону. Ее мокрые бока тяжело вздымались, кобыла понуро опустила голову, не в силах сопротивляться. Лорд Тарийский ее сломал, превратив в усталую клячу.

На глаза навернулись слезы, предметы начали расплываться, и я не сразу поняла, что дракон увидел меня. Он подъехал, спрыгнул с гнедой и бросил поводья. С интересом посмотрел на меня.

— Евлина. Тебе понравилось укрощение?

— Ваше мастерство заслуживает уважения, но лошадь жаль.

— Почему это?

— Ее только что лишили свободы, заставили делать все, что нужно хозяину.

— Жизнь — это большая игра. В ней есть и всегда будут рабы. Это предопределено. Кто-то родился повелевать, а кто-то ему поклоняться.

— А вы? Полагаю, хозяин?

— Я — простой игрок. Но мне интересно, кто ты? Хозяйка или рабыня?

— Ничто не может быть лучше свободы. С ней власть не нужна. Людей, свободных сердцем, нельзя укротить.

Лорд Дамиан усмехнулся.

— Зато их можно сломать. Весь вопрос в том, как быстро это произойдет? Но чем дольше длится игра, тем интереснее.

Разговаривая с драконом, отмечаю его хорошее настроение. Хотя снисходительный тон по-прежнему навевает сомнения в искренности чувств «жениха». Насколько он готов выполнить данное вчера вечером слово?

— А как же любовь? Разве она не укрощает лучше насилия, не раскрывает души любимых? Разве любовь не творит чудеса?