Фиолетовая печать проступает на земле, охватывая пространство почти до горизонта. Тысячи фосфорных нитей вырываются из тьмы и опутывают зомби обеих армий. Толстыми канатами фосфорный свет уходит под землю. Мертвяки, дернувшись, протягивают руки к источнику опутавших их нитей.

Похоже, получилось.

Но сердце екает: Гирол! Оглядываюсь: из рук почерневшего профессора вынимают проклятый лук. Одно утешение — в последний миг Гирол определенно был счастлив. Третьего тела нет, значит, некромантку с серпом убийственное действие лука не задело.

Отток зомби смешивает наши и вражеские ряды.

«Лера, на щит! — командует Арен. — Нужна помощь».

Его сердце рвет тревога за родителей. Они еще перед Заранеей. Ланабет стреляет в трехглазых тварей.

Риэль, твердо стоя на земле рядом со сцепившимся с монстром Элоранарром, хлещет многолезвийным гибким уруми подбирающуюся к ним тварь. С ее меча срываются огненные, золотые искры, завихряются потоки воздуха, поднимая пыль и песок. Замерев, Риэль оглушительно выкрикивает, и тварь отступает на шаг, давая ей передышку. Риэль проводит ладонью по уруми, наполняя его густым золотым светом.

Развернувшись, проношусь над землей, рассекая пылающим палашом встречающихся на пути вестников. Рассекающую — в ножны. Взмываю вдоль щита, разливая свою магию на вестников, перескакиваю волну огня Арена и Дегона. В полете разворачиваюсь и превращаюсь в драконицу, когтями зацепляюсь за ячейки щита и нити Эзалона, выдыхаю. Оставленная мной магия вспыхивает, оплавляя черные тела.

Арен срывается к родителям и брату.

«Осторожнее! — молю я. — Не подходи к ней близко!»

Яростной волной прокатывается от него к Заранее волна магии, натыкается на черный щит, концентрируется, хоть ее и срывает в сторону Пат Турина, норовит вырвать из-под контроля Арена. Его воля пока сильнее. Зависнув в воздухе, он выдыхает, и пламя по золотистому концентрированному лучу бросается вниз, к Заранее.

Ее бард ударяет по струнам, и пламя вздрагивает, искажается волной, но мчится дальше. Тварь под Заранеей поднимается, закрывая ее и барда брюхом с торчащими ребрами.

Я снова выдыхаю огонь на вестников, Дегон резко толкает меня в плечо, когти соскальзывают, мы скатываемся ниже, и тут же рядом ударяют, взрываются ядра катапульт. На его передней лапе вспыхивают серебряные чешуйки — они браслетом охватывают ее и спускаются на указательный палец.

«Лера!» — Арен ныряет вниз, когтями хватает вцепившуюся в отца тварь за бок и, напрягая крылья, оттаскивает в сторону, поливая огнем, уворачиваясь от шипов извивающегося хвоста.

Визжащие вестники проносятся мимо меня и Дегона к прорехе в защите, еще не залатанной судорожно дирижирующим нитями демоном-эзалоном. Выдыхаю, но пламя не достает вестников, зато я... соскальзываю по щиту. Взмахиваю крыльями, и Дегон снова толкает меня, отшвыривая с линии огня. Отпрыгивает, щеря в сторону врагов острые зубы.

Лапу пронзает болью — не моей, Арена. Подхваченная им тварь извернулась и прокусила его запястье. Над ним, императором и Элоранарром снова расцветает белая лечебная печать, разливается над нашими войсками, исцеляя раненых. Теперь, когда зомби отступили, наши оборотни сражаются с культистами.

На этот раз я сама замечаю ядра — обычные, не магические, едва заметные в общей свалке и сполохах магии — и отскакиваю в сторону. Культ оттесняет меня от дыр в щите и Эзалона. И там встает Дегон, почти беспрерывно поливает вестников огнем, давая своему заместителю возможность закончить плетение демонического щита.

Дегон вскидывает голову в сторону, присматриваясь: два красных дракона летят к флангу армии Культа, несут на канатах капсулу, опутанную светящимся растением, напоминающим лозу в Академии. Музыка барда Заранеи ударяет по ним, выворачивая крылья. Красная пара уходит вниз и вверх, налетает на темную массу и разжимает когти. Драконы разлетаются в стороны, на бреющем полете поливая огнем прущих в сердце вражеской армии зомби. Где-то там за свою жизнь еще сражается проклятый лич.

Между посеребренной лапой Дегона и врезавшейся во вражеские ряды капсулой протягивается алая нить, она расширяется, наливается ярким сиянием.

Бахает взрыв, и во тьме вражеской армии распускается огненный цветок. Из капсулы выстреливает фонтан огня, формирует трехметрового гиганта из лавы, и он, связанный с лапой Дегона огненной нитью, бросается сквозь ряды культистов к Заранее.

Ее бард ударяет по струнам, но гиганта это не останавливает. И тогда твари, грызущиеся с Ареном, Элоранарром и императором, тварь, пытающаяся поймать ловко маневрирующую в полете Ланабет, тварь, прущая на сияющую золотом Риэль, бросаются наперерез лавовому гиганту.

Плюнув огнем в волну вестников и разливая магию для нового поджога, рыкаю:

— Что это?

— Сокровище Фламиров! — Дегон выплевывает огонь, и опаленные вестники кубарем скатываются со щита.

— Шарон его обыскался, а ведь он учился рядом со схроном!

Он хрипло, отрывисто смеется и снова выдыхает пламя.

Снаряды катапульт теперь все направлены на лавовое создание, перед ним вздымаются каменные стены, на него наваливаются драконоподобные твари, опаляя о него раздутые мышцы, уродливые морды, крылья.

— Бездна! Бездна идет к нам! — орут прорывающиеся к щиту культисты. — Да придет Бездна!

А бард Заранеи опять сбивает своей дьявольской мелодией печать исцеления. Укус у Арена болит меньше, он, расправив крылья, стоит на задних лапах между родителями и Заранеей на раненой твари. Судя по тщетным попыткам императора подняться, шатающемуся Элоранарру и чуть дальше лежащему без сознания озаранскому королю, печать исцеления им нужна. Странно, на них совсем мало ран, те выглядят неглубокими... неужели эти гигантские твари ядовиты? Это объясняет такой быстрый выход из строя драконов.

Темная магия вражеской армии вихрями устремляется вверх. Сбив волну вестников, поднимаю морду: белый дракон со стальным узором от призванного оружия на лапе плавно спускается вниз. На его хребте, чуть расправив снежно-белые крылья, чтобы ветер прижимал ее к нему, стоит Витория, и магия демонов стекается к черной косе. Они летят на Заранею. Сердце обмирает: вдруг получится? Магия демонов против ее демонического щита, вдруг у Витории получится пробить его?

Рука белокурого барда пускается в пляс на струнах, меня ударяет паника Арена, Саран дергается, почти сбиваясь с курса. Дрожат темные реки, стекающиеся к косе Витории. Сражающиеся ближе к Заранее наши воины и даже культисты падают, царапают свои лица, бьются в припадках. Рассыпается вдребезги такая нужная